Бомарше - [137]

Сегодня нам известно, что своим освобождением Бомарше обязан заступничеству графа д'Артуа, который со всей прямотой заявил Людовику XVI: «Сир, ваши подданные готовы пожертвовать ради вас своим благосостоянием и своей жизнью; вы имеете над ними власть, которую дает вам ваше верховное положение, но власть эта не распространяется на их честь, а вы посягнули на честь г-на де Бомарше».

Людовик XVI якобы ответил брату, не скрывая своего смущения: «Ну и что вы хотите, чтобы я сделал? Может быть, мне пойти извиниться перед ним?» Эти слова вполне соответствовали характеру короля. Он лично ознакомился с мемуаром, адресованным ему узником, и через Калонна ответил ему, что удовлетворен «высокой нравственностью и сдержанностью, кои тот продемонстрировал». Это были те самые извинения, которых добивался Бомарше: он требовал также правосудия, и король выразил сожаление по поводу своего решения, а ведь монаршая воля была высшей инстанцией в государстве. Что касается общества, то оно выразило свое отношение к Бомарше в том числе и тем, что на одном из спектаклей «Женитьбы» присутствовал кабинет министров в полном составе.

Тогда король пригласил Бомарше в Театр Трианона на поставленного там «Севильского цирюльника», в котором сама королева исполняла роль Розины, граф д’Артуа играл Фигаро, а граф де Бодрей — Альмавиву. «Вне всякого сомнения, — писал Гримм, — невозможно было принести ему извинение за нанесенное оскорбление в более деликатной и лестной форме».

В своем мемуаре Бомарше не забыл упомянуть о тех финансовых трудностях, которые ему приходилось терпеть из-за недобросовестного отношения Америки к погашению своих долгов; он попросил выделить ему кредит и получил от Казначейства 800 тысяч ливров, не иначе как в качестве компенсации за свое тюремное заключение. Но то, что он приобрел в одном месте, он сразу же потерял в другом, поскольку архиепископ Парижский подал на него жалобу за аморальное поведение, но не в качестве автора «Женитьбы» — это был уже пройденный этап, а в качестве издателя Вольтера. 16 июня 1785 года, сообщается в «Тайной переписке», духовенство направило министру юстиции длинный мемуар, в котором потребовало уничтожить оба издания собрания сочинений Вольтера, печатающихся в Келе. Издатель, говорилось в мемуаре, не только потворствовал читателям в их тяге к роскоши, выпуская дорогие и богато оформленные тома, но также старался посеять ядовитые семена в среде простого народа, распространяя дешевые книжки. Когда об этом доложили королю, тот воскликнул: «Опять проделки Бомарше!» — и запретил продажу этих изданий Вольтера.

Этот королевский запрет принес Бомарше новые финансовые проблемы, превратившие предприятие по выпуску собрания сочинений Вольтера в самого настоящего банкрота. В этом эпизоде в полной мере раскрылось досадное непостоянство характера Людовика XVI, ставшее одной из причин падения трона. В 1785 году, помимо опрометчивого решения, ударившего по Бомарше, король принял еще одно подобное решение: 15 августа в порыве необузданного гнева он приказал арестовать прямо в Зеркальной галерее кардинала Рогана, облаченного в торжественные одежды и готового произнести перед всем королевским двором мессу по случаю праздника Успения Богородицы.

1785 год, роковой для монархии, собственными руками разрушавшей свой многовековой уклад, стал трагически переломным и для Бомарше: каким бы коротким ни было его заточение в тюрьме Сен-Лазар, оно погубило его репутацию серьезного человека, а ведь он так долго боролся, доказывая, что отнюдь не легкомыслие, которое все видели в нем в первую очередь, главное, в его натуре. В том же самом году публика узнает о существовании еще одного полемиста, не только не уступавшего Бомарше, но в чем-то даже превосходившего его. Это Мирабо, с которым Бомарше вскоре придется помериться силами в разразившейся между ними войне памфлетов.

Глава 42 ПОЛЕМИКА С МИРАБО (1785)

Если бы в 1785 году пришлось сравнивать Мирабо с Бомарше, то первый не выдержал бы конкуренции со вторым.

Сын знаменитого автора «Друга людей», родившийся в 1749 году, прославился к тому времени лишь своими скандальными историями. Брак, который принес ему богатство, но не счастье, стал причиной заключения графа Мирабо по королевскому указу вначале в замок Иф, а потом в форт Жу, расположенный в горах Юра. К этому времени относятся его первые литературные опыты и, в частности, «Эссе о деспотизме», которое было анонимно издано Фошем в Невшателе и, возможно, сразу бы сделало Мирабо знаменитым, признай он свое авторство. Но у него были веские причины не усугублять те неприятности, которые повлекло за собой похищение им жены г-на де Монье, той самой Софи, любовный роман с которой превратился в легенду. Эти его безумства стоили ему трех тяжких лет, проведенных в башне Венсенского замка, откуда он вышел лишь благодаря стараниям начальника полиции Ленуара. Оказавшись на свободе, Мирабо затеял бракоразводный процесс с женой, и его дело слушалось в парламенте Экс-ан-Прованса почти сразу после дела Бомарше. Подобно автору «Цирюльника», он сам защищал себя в суде; его красноречие не принесло ему победы, но было замечено и востребовано теми, у кого была нужда, но не было умения сочинить памфлет или мемуар в свое оправдание.