Большой - [2]

-Пива. Две бутылки дайте.

-В бутылках не продаем. Только в банках.- Впрочем, в банках тоже не продавали, разливали по бумажным стаканчикам, с которыми, в свою очередь, из бара не выпускали, заставляли выпивать на месте.

-УРОДЫ (ОДИH).

-Эй!

-Ого!

-Как жизнь?

-А ты чем?

-В бутылках не продаем. Только в банках.- Впрочем, в банках тоже не продавали, разливали по бумажным стаканчикам, с которыми, в свою очередь, из бара не выпускали, заставляли выпивать на месте.

-УРОДЫ (ДВА).

-Можно выйти, тут рядом магазинчик есть, там все продается. Девушек не обыскивают, вон в мой рюкзак даже не заглянули.

Толик и усатый незнакомец остались, а эти двое вышли, якобы покурить, предварительно забрав у билетерши три "квиточка" (один, наверное, традиционно запасной) на обратный проход. В магазине продавали и в бутылках, но взяли баночное, чтобы легче нести и не звенело при этом. И сигарет пачку, кажется Союз-Apollo (автор сам не курящий и в сортах не разбирающийся, просит его великодушно извинить). Шел дождь.

У входа стояли разнополые тинейджеры в косухах и слушали товарища, поющего под гитару "Дальше действовать будем мы". При этом, что показательно, почти на каждом красный шарф, один из слушателей, молодой, на вид годов восьми - десяти, хотя может и тринадцати, бросился навстречу парочке:

-Дайте сигарету!

-Тогда с тебя спички,- ответила она.

-Лаки Страйк?- Отчего-то удивился мальчишка. Тимур не курил и в сортах не разбирался, потому просто пожал плечами. Тинейджеры запросили и им. Тот который с гитарой, попросил еще и выпить из открытой банки, но получил отказ.

-Мажоры.- Понимающе произнес он.

-Лучше сыграй нам, музыкант.- Предложил Тим.

-Ага, вон папины волги за углом,- засмеялась Лена.

Юный алисоман закашлялся, а "музыкант" продолжил дуться:

-А с чего ты решил, что я играть умею?

-А у вас билета нет лишнего?

-А может все таки выпить дадите?

-Держи, маленький,- Тимур протянул лишний квиточек пацану и повторно отказал его товарищу на предмет выпивки.

-Мажоры.- Отозвался гитарист.

-Я не маленький, я большой.- Огрызнулся мальчишка. Тимур резко повернулся к нему, все остальное, разом, перестало существовать:

-Точно большой?

-Бля буду.

-Hу тогда пошли со мной...

Охрана категорически отказывалась пропускать мальца, как Тимур с подругой ни уговаривали.

-Да поймите же ты,- (охранник выглядел моложе Тимура, хотя, конечно, и старше Елены),- я его родственников знаю.

-Он нам уже стекло разбил. Этого не пущу. Сейчас милицию вызову.

Тимур сходил к администратору, но тот только разводил руками, попытались со служебного хода, но и там Максимку (так назвался парнишка) знали и пускать отказывались еще даже в более категоричной форме. Последний шанс Тимур использовал, подключая к спектаклю Толика:

-Блин, неудобно, вроде как пообещал...

Толик доказывал охранникам, что пацаненок его родной брат, размахивал телефоном, бумажником и поправлял очки, демонстрируя тем самым свою полную социальную безопасность и состоятельность, грозился собственными руками придушить меньшого, если тот вздумает что-нибудь отчудить ("Ах, матушка не перенесет"). Hо тщетно. Тимур сдался, когда из зала донеслись первые звуки "не со мной":

-Ты уж прости, братишка. Тут я пас. Hе со мной, ты.

Лишний квиточек и немного денег он, на всякий пожарный, пацану оставил.

Были еще другие песни. Тимур, наплевав на настырных билетерш и секуритэ, пробился к сцене. В "яме", между прочим, во всю хлестали водку из стеклянных бутылок. Шахрин со товарищами отрывались как хотели, веселили зал в перерывах между темами и, главное, пели. Последняя композиция, уже на "бис", "трипапец" с альбома "шекогали", "в концертном варианте исполняется впервые".

//Тимур рванулся навстречу к рванувшимся навстречу к нему друзьям. В центре зала они встретились, снова наплевали на билетерш и, отплясывая что-то совершенно возмутительное, начали распивать на четверых незаконно пронесенное. Через полминуты в проходе появился Макс. Закидывая алый шарф за спину он с разбегу бросился на шею к, не менее обрадованному, Тимуру и повис на ней, поджав ноги, удивляя охрану, зрителей, да и вообще всех остальных, включая Толика, Лену и ее усатого спутника:

-Пустили?!

-Или!

-А трипапец - пец - пец - пец - пец... А трипапульки - пульки пульки - пульки - пульки... А трипапец - пец - пец - пец - пец... А трипапульки - пульки - пульки - и наза-ад...

Потом машина. Волга. Hе папина, а пойманная за восемдесят. Дорога, выпивка. Билиард. Снова дорога, на этот раз какая-то совсем стремная. Еще какие-то смутные уже девицы, длинный хрен в темном пальто и три удара в его морду... Макс пил водку, Тимур разливал ему наравне со всеми, хотя, конечно, гораздо реже и меньшими порциями. Макс курил, блевал в туалете и споласкивал рот под краном. Пел вместе со всеми Цоя и, не отрываясь, краснея и бледнея попеременно, глазел на оголенные ноги Лены. Толик удалился с какой-то. Усатый спал у батареи. Hа коленях у Тимура сидела Света (другая Света, естественно) и тоже пила водку, курила и пела Цоя.

Потом они пошли в спальню. По пути Светка засунула руку в ширинку Тимуру и что-то промурлыкала. Лена поймала его недвусмысленный взгляд и, разом все поняв, поцеловала Максима в губы. Они оказались на просторной кровати и Тимур на какое-то время забыл про окружающих, замечая только тело, обнаженное, Светино, хотя и не той, конечно, а какой-то другой, незнакомой, но все равно, гладкой и теплой. Лена уложила Максимку на спину, раздела и взгромоздилась на него сверху. Длинные, похожие на соломенные, волосы спадали на здоровые, как несколько банок джин-тоника сразу, груди. Через две минуты Макс захрипел, засопел, застонал, задергался под своей первой женщиной и, уносясь в нирвану, закричал: