Большой секс в маленьком городе - [20]

Мир распространился, словно вирус, который до тех пор ограничивался простейшими организмами и вдруг мутировал в штамм, который подцепило человечество. Враждующие соседи в полном замешательстве стали стучаться друг другу в двери и приносить подарки; хулиганы приходили домой в слезах от бессильной ярости, потому что весь день играли в лото с малышами; гомофобы к своему ужасу открыли в себе желание гладить коленки симпатичных юношей; а самое замечательное — это что полицейские вернулись на улицы, стали останавливать мотоциклистов и щедро одаривать своих испуганных жертв.

Повсюду злоба превращалась в свою противоположность. Обезумевшая свора Имелок разлила бензин вокруг сиротского дома северян. Но когда они поднесли к бензину спичку, пламя коалесцировало в ракеты, которые взлетели в небо импровизированным фейерверком, приведя в восторг выбежавших детей, и в конце концов несостоявшиеся поджигатели уже беспомощно качали на руках гукающих малышей, а дети постарше ерошили волосы злоумышленников и игриво совали соломинки им в уши. Потасовка между Имелками и Давалками превратилась в веселый бой на подушках, от которого город покрылся ковром перьев. Фанатик ворвался в бар с автоматом и обнаружил, что целится в своих врагов оливковой ветвью. Шайка бандитов, по совместительству личных телохранителей ПП, ввалилась в Дом Низких Женщин, собираясь насиловать и грабить, но в результате коллективного припадка вытерла пыль и постирала белье.

Через некоторое время люди заметили, что происходит, и, хотя не понимали, что именно, вышли на улицы, чтобы вволю насладиться феноменом. Беззаботные толпы, вооруженные дубинками, мотыгами, серпами и кирпичными обломками, весело нападали друг на друга, сбросив с себя ответственность, потому что знали, что в последний миг обнимутся или их оружие превратится в мягкие губки и большие гибкие листья. Это развлечение стало таким популярным, что даже Милостивый Бог Дональд рыскал по улицам с бандой церковных служек, нарываясь на драку, только ради удовольствия превратить неприязнь в приязнь. Только два человека по-настоящему расстроились из-за наступления мира. Одним из них была тетя Долорес, которая числит счастье своих ближних среди самых пагубных Горестей жизни. А другим был ПП, который наконец отвлекся от старых номеров «Вога» и озаботился тем, что люди так хорошо обходятся друг с другом, что скоро смогут обойтись и без него.

Однако наш праздник любви не мог продолжаться вечно. Он не был естественным и являлся лишь сдерживающей мерой, чтобы никто никого не убил, пока люди не придут в чувство. Второй этап заключался в том, чтобы добраться до корня проблемы: вероломства и двурушничества тети Долорес и ПП. Зачинщики, сказал Джорджи, должны оказаться в одной постели. И он не шутил.

Очарованный волшебством Джорджи, я каждую свободную минуту проводил с ним и был рядом, когда он надел свою шляпу и вызвал дух дяди Кена. Дядя Кен выглядел хуже некуда, в чем, по правде говоря, не было ничего удивительного, учитывая, что мы его кремировали несколько месяцев назад, но огонек в его глазах не потух. Нужно, сказал Джорджи, устроить тете Долорес такое потрясение, чтобы она больше никогда не лезла в военные дела.

Предложенный Джорджи план совсем не увлек дядю Кена, но в конце концов он капитулировал, поставив только одно условие: чтобы для его защиты присутствовала Рада, на случай если тетя Долорес будет сильно отбиваться. Джорджи сказал, что он и так собирался устроить все у Рады, потому что это единственное подходящее место. Может, дядя Кен хочет пригласить еще кого-нибудь? «Кроме ПП?» — спросил дух. Да, кроме ПП, подтвердил Джорджи. Призрак назвал нескольких старых приятельниц по Дому Низких Женщин. Джорджи охотно согласился. Слишком уж охотно, на мой взгляд. У меня было такое чувство, что после того, как тетя Долорес в течение многих лет террором принуждала его погружаться в самые мрачные глубины черной магии, ему хотелось сполна воздать ей по заслугам. «А еще кого?» — спросил он. Обязательно Милостивого Бога Дональда, сказал призрак, для оказания моральной поддержки. Да и Магрит не помешает повеселиться. «Очень хорошо, — сказал Джорджи. — Это все?»

— А я?! — заорал я, колотя по воздуху от страстного желания войти в число участников. — А я-то, я, я! Я тоже хочу быть там!

Призрак устало посмотрел на меня, но согласился с тем, что мне тоже можно присутствовать. Потом он ухмыльнулся и с неописуемо озорным видом сказал, что было бы здорово пригласить еще и мадам ПП, за компанию.

Я по-прежнему утверждаю, что это было чудо. То есть кровать Рады сама по себе чудо, при любых обстоятельствах. Кровать эта необъятной ширины, но уместить в ней всю эту компанию… нет, определенно чудо. Когда благодаря чарам Джорджи главные участники события проснулись в кровати Рады, их реакция отличалась самой разнообразной гаммой. Рада, по-моему привычная к неожиданной компании, приняла ее как должное, даже когда увидела опирающийся на подушки призрак дяди Кена. Низкая Женщина отнеслась к ситуации с профессиональным апломбом. Милостивый Бог Дональд только глянул одним глазком, перекрестился и сделал вид, что спит. Магрит, обнаружив, что у нее в коленях дремлет ПП, взвизгнула и заявила, что она обожаемая женщина, известная бодрой детелью и целой мудрией, и привыкла валяться в постели не с кем попало. ПП открыл глаза, заметил жену, испуганно пискнул, печально улыбнулся и пробормотал что-то о том, чтобы она не спешила с выводами. Но мадам ПП никуда не спешила. Голая, в кровати с кучей постороннего народу, она осознала, насколько обширна ее фигура на самом деле, и хлопала себя руками по груди и животу, тщетно пытаясь прикрыться. Что касается тети Долорес, то она глядела на дядю Кена с видом женщины, которая знает, что Горести уже никогда не будут прежними.