Большой Приз Монте-Карло - [26]

1'46,8" было очень хорошим временем. Оно находилось в том диапазоне, который я сам себе наметил. Чтобы придерживаться плана, во время гонки каждый ее круг мне необходимо было проходить за 1'46,5-1'47"… не обращая внимание на занимаемое мной место. Помимо времени, на табло было указано, что после двух кругов я шел на десятой позиции и отставал от лидера на шесть секунд.

В конце шестого круга я увидел, как в боксах остановился первый автомобиль. Это был «Мазерати» Луи Розье. Он ударился задней частью автомобиля на выходе из поворота у табачного киоска возле пристани. Продолжить гонку он уже не смог. Для него она продолжалась всего двенадцать минут. На трассе нас осталось девятнадцать. Я был рад за Розье, но при этом грубо констатировал, что для меня его сход не представлял никакого интереса, поскольку он не был для меня опасным соперником.

Намного интереснее был сход Луиджи Муссо на восьмом круге. У него сломался зуб в сцеплении, и гонка для его «Мазерати» закончилась. На момент схода Муссо шел седьмым. Таким образом, я переместился на девятое место, и на трассе нас осталось восемнадцать.

К концу восьмого круга пелотон сильно растянулся. От Фанхио и Мосса, которые постоянно лидировали, я отставал уже на 25 секунд. Таким образом, они задали изрядный темп, тогда как я регулярно шел по времени в своем диапазоне: между 1'46,5" и 1'47".

Аскари и Бера шли недалеко от лидеров, должно быть, изрядно «дыша им в затылок». Оба «Мерседес» ускорились, чтобы оторваться от своих преследователей, и ко мне снова вернулась надежда, поскольку я считал, что при таком темпе в головке пелотона обязательно произойдут поломки.

После восьмого круга в боксах остановился Таруффи, мой товарищ по команде «Феррари», но по окончании десятого круга я увидел, что он возвращается на трассу. Он пилотировал «Скуало» с большим числом передач, чего я так опасался. По окончании гонки я узнал, что он остановился из-за проблем с коробкой передач – это было первое очко, которое я завоевал в глазах Уголини и Аморотти.

Каждый раз, проезжая мимо наших боксов, я пытался отыскать взглядом знакомое лицо. Лишь после шестого круга мне удалось заметить свою жену, я узнал ее по желтой блузке рубашечного типа.

Мой автомобиль шел отлично. Подвеска цепко держала дорогу, передачи переключались без проблем, давление масла и бензина, температура воды – все было в норме, некоторые круги я проходил со средней скоростью 105 км/ч.

Я знал, что сердца моей жены, Уголини, Аморотти и Меацци, находившихся в наших боксах, бились в ритме вращения моих колес. Я знал, что на каждом круге с напряжением и секундомерами в руках они ожидают момента, когда мы вынырнем из тоннеля. Я думал о Коммендаторе, находившемся на своей вилле в Модене. Представлял, как он сидит перед радиоприемником и следит за развитием событий в гонке. Вместе с тем, комментатор ни слова не говорил о «Феррари». Вероятно, его рот был забит возглавлявшими гонку «Мерседес», «Лянча» и «Мазерати».

Все они жили гонками, хоть и не участвовали в них. Я понимал их опасения и рад был бы их успокоить, дать им частицу своей уверенности, поскольку у меня все шло по плану, и на моем автомобиле все работало отлично.

Седьмой после четверти дистанции

На двадцатом круге я обошел одного из своих соперников. Это был Пердиза. С самого старта он шел впереди меня, но на 20-ом круге внезапно замедлился. Мне достаточно было просто поддерживать среднюю скорость, и на подъеме к Казино я обошел его. Таким образом, я переместился на восьмое место, но от Фанхио и Мосса я отставал уже на 55 секунд.

На крутом спуске от Казино к морю на белом бордюре тротуара я заметил следы шин, причем не просто потертости, коих было изрядное количество, а явные отпечатки протектора, будто автомобиль оставил их, выскочив на тротуар, чтобы срезать изгиб перед острой шпилькой у станции.

Я сразу же вспомнил слова одного журналиста о Фанхио, сказанные им во время тренировки и после которых я отправился на место, чтобы перепроверить их. Он утверждал, что аргентинец ради экономии времени заезжал на тротуар именно в том месте, где я только что заметил следы шин. Игра в Шерлока Холмса и результат применения его дедуктивного метода вселили в меня смутную надежду, которая, однако, быстро меня оставила, едва я начал размышлять вновь.

«Не верь душеньке», как говорят. «Почему эти следы шин должны принадлежать именно Фанхио, а не кому-то другому? Ведь это могли быть старые отпечатки, которые я уже видел в четверг вечером?"

Было очевидно, что возглавившие гонку «Мерседес» задали сумасшедший темп. Каждый круг они проходили менее чем за 1'44". Это было быстро, даже слишком быстро для поддержания такого темпа на протяжении ста кругов.

Проезжая мимо боксов, я увидел механиков, отталкивавших зеленый «Вэнуолл» Хоторна за боксы… на кладбище, где он присоединился к «Мазерати» Розье и Муссо. Нас осталось уже семнадцать.

«Вэнуолл» был новым автомобилем. С его помощью англичане вновь вернулись в гонки Формулы 1. По сравнению с «Мерседес» он имел дизельный двигатель. В остальном это был качественный автомобиль, но сперва он должен был пройти курс обучения, и только после этого мог бы бороться с перспективами на успех.