Большой Песец - [66]

Мотовагон проехал станцию Жемчужная лишь слегка притормозив и скинув пару мешков с провизией для невеликого штата сотрудников. На станции службу несли всего три обходчика. Через пять километров покажется озеро Долгое, а за ним уже и место назначения. Мотовагон сбавил скорость входя в поворот.

– Смотри, Фёдор! – привлёк внимание старшины машинист, – Что это лопари тут делают?

В километре от поворота железнодорожного пути через насыпь перебиралась собачья упряжка.

– Гуднуть?

– Погодь, не кипешуй, – тормознул машиниста Фёдор, – Езжай как ехал, а я пригляжусь.

Упряжка пришла с запада и перебравшись через железнодорожную насыпь скрылась в редком лесу, удаляясь в сторону Кандалакшской губы. Нету в этих местах стойбищ, ни со одной ни с другой стороны дороги. Что это лопари здесь нынче забыли? Фёдор быстро достал из вещь-мешка трофейный бинокль и принялся разглядывать уходящие в лес следы. Опаньки. Не одна упряжка была. Минимум две-три. В прорехе леса мелькнули нарты. Вроде бы местные, светло-коричневые вылинявшие пески132 на погонщиках. Двое нарт видно. По два седока. По своим делам поехали? Ага! А, какого хрена из-под шкур выбился хорошо знакомый дырчатый кожух ствола немецкого МГ-34? На охоту лопари с трофейным пулемётом собрались? И ведь предупреждало командование на счёт бдительности. Вот и усилим бдительность.

Потихоньку ускоряясь мотовагон бежит к Подтайболе. Недолго. Десять минут и на месте. Девицы-зенитчицы уже ждут. Разгружайте девоньки провизию, а старшина к дежурному по станции.

– Сводку погоды передавали?

– Вона, на столе лежит, – ответствует нынешняя дежурная бабка Маня.

– Хреново.

– Чегой-то?

– Метель после обеда обещают.

– Так я и без сводки тебе, Феденька, об том могла сказать. Я ужо лет десять как ходячий бартометр, – блеснула научным термином баба Маня, – А, чего хреново? Эка невидаль – метель.

– Следы заметёт, – старшина схватил трубку телефона.

Доклад в Кандалакшу о замеченной группе предположительно немецких диверсантов не занял много времени. Только вот спихнуть проблему на начальство не получается. В ближайшие два часа на север к Кандалакше три литерных эшелона пойдут, и соответственно поисковая группа из райцентра прибудет на станцию часа через три, не разойтись группе с литерными на однопутных участках дороги. А, через три часа все следы на снегу заметёт. Вон за окном снежок помаленьку пошёл и ветер усиливается. Ждать некогда.

Быстрое построение подчинённых. Назначение старшего на время своего отсутствия. И пятеро отобранных в рейд-поиск девчонок бегут к оленьему загону запрягать нарты. Быстрые сборы. Большой кусок брезента, шесты, деревянные лопаты, верёвки, консервы, керосинка. Шкурами нарты и так укомплектованы. Оружие у всех штатное. Мосинки. Только у старшины – винтовка с оптическим прицелом. Ещё имеется выменянный по случаю трофейный МП-40. По паре гранат на нос и полсотни патронов на винтовку. Усё. Вперёд девоньки.

Сначала две оленьи упряжки направляются к месту где немцы-лопари перебирались через пути. Надо по-быстрому обследовать насыпь на предмет минирования. Может диверсанты по душу спешащих на север литерных эшелонов пришли. Осмотрели рельсы-шпалы. Нет ничего криминально-постороннего. Ну, что ж, идём-едем в лес по ещё заметным следам. Потихоньку портится погода. Ветер метёт редкий пока снег. Позёмка заметает следы. Хорошо что с предыдущего снегопада наст успел образоваться, быстро санные колеи продавившие его не заметёт. Далеко подозрительный караван не должен был уйти. Собачья упряжка по снегу не больше сорока километров пройти может, у ней же мотора нету, собачкам передых нужен, иначе сдохнут. Отсюда до линии фронта около семидесяти километров. Если на нартах действительно немцы едут, то это их второй день пути. И осталось им до остановки километров десять от силы. Ищем. Вона на востоке горушка одинокая стоит, метров на сто она возвышается над окружающим лесом, на неё и забираемся, благо склоны пологие и олешки без проблем затягивают на неё нарты.

Девчонки жмутся-греются под меховыми накидками в нартах, а Фёдор осторожно выбирается на самую макушку горки. Белёная монгольская дублёнка и белая мутоновая ушанка неплохо сливаются с окружающим пейзажем. Смотрим в бинокль. Далеко уже не видно. В хорошую погоду с этой безымянной горушки можно и морской залив, что Княжьей губой зовётся, увидеть. Но сейчас и на пару километров не видно. Километр, может чуть больше. Следы подозрительного каравана ещё видны, на северо-восток идут. Что там у нас? На карту глянем. Как без карты командиру отдельного подразделения быть? И хрен с ним что – взвод, но карта есть у старшины-разведчика. В пяти километрах на северо-восток трёхглавая горушка, скорее даже три рядом стоящих холма, а между ними небольшой распадок. В самый раз место для привала ночёвки. По крайней мере Фёдор бы сам для себя это место бы и выбрал. Идём туда? Ага, идём. Через полчаса метель усилилась. Видимость упала метров до ста. Ориентироваться практически невозможно. Скоро ещё и стемнеет. Но мы упорные ребята, ага и девчата, мы не привыкли отступать, и компас нам в помощь. По расчётам Фёдора до холмов оставалось около километра. Тормозим. Привал. Девчонки с энтузиазмом принялись копать в снегу яму. Яма перекроется жердями, сверху поставят нарты, накроют все это куском брезента, снежком брезент закидают, вот и готово укрытие для ночёвки. Выпряженные из упряжек олешки сами в снег закапаются. Всё, можно отдыхать. Не. Четверо отдыхают, а Фёдор с Лизой Бочковой оседлав двоих олешков отправляются к холмам. Метель, сумерки, ни хрена не видно, но надо идти. Почти час пробирались по сугробам, и вот наконец видны на фоне тёмного неба более светлые силуэты холмов. Что будет дальше делать Фёдор? Полезет в гости к непонятным путешественникам? Так не держат в разведке придурков.