Большой куш - [41]

— Прошу прощения, сэр, — сказал Майк. — Я…

— Попробуй только сказать, гад, что ты не брал мое пиво! — завопил Текс на весь вестибюль.

Несколько зрителей, проходивших через двери к трибунам, тоже обернулись. В дверях сразу же возникла толчея.

Текс помедлил, потом схватил пивную кружку и, высоко подняв, с силой шарахнул ее о стойку. Кружка разлетелась на тысячу осколков.

— Где мое пиво, ирландская свинья? — заорал он. — Спер?! А ну давай мне другое, пока я тебе башку не снес.

Текс примечал, что вокруг него быстро собирается толпа. Краем глаза он увидел, как от касс сквозь толпу продирается в его сторону человек могучего телосложения. Текс прикинул, что через полминуты он будет рядом.

Наклонившись через стойку бара, он отвесил Большому Майку оплеуху.

Большой Майк яростно зарычал. Уперев ногу в стальную раковину под баром, он оперся рукой о стойку, перепрыгнул через нее и, приземлившись мягко, как кошка, оказался лицом к лицу с Тексом.

Текс снова дико завопил и закатил Майку еще одну оплеуху.

В баре поднялся жуткий гвалт. Подбежали другие бармены, кассир свистел в свисток, призывая на помощь полицию. Здоровяк охранник, которого раньше заметил Текс, еще не успел до него добраться. В дверях, ведущих на трибуны, образовалась людская пробка, и те, кто находился снаружи, не могли толком понять, что же творится в баре.

Отпихнув от себя Большого Майка, Текс бросил взгляд на часы: через три минуты начнется Кэнэрси.

Майк держал Текса за руку мертвой хваткой, но, когда к ним наконец пробился пинкертоновец, Текс вырвался и кулаком заехал детективу между глаз.

Пинкертоновец вытащил дубинку, и тут Текс заметил, что дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен» распахнулась и через секунду закрылась за другим широкоплечим здоровяком, род деятельности которого не вызывал сомнений. Полицейский.

Пинкертоновец занес над ним дубинку, но Текс ушел в сторону, и удар пришелся ему в плечо. Он двинул пинкертону еще раз, вложив всю силу в удар, и тот как подкошенный рухнул на пол. Несколько зевак быстро ретировались от греха подальше.

На затылок Текса обрушилась полицейская дубинка. Сознания он не потерял, но его шатнуло, и он медленно опустился на колени.

Его схватили за руки.

Когда двое полицейских потащили его к двери с табличкой «Выход», которая, как он смутно соображал, вела на лестницу, он увидел, как Майк пытается помочь здоровяку пинкертоновцу подняться.

Текс услышал жуткий рев толпы, доносившийся с трибун, и улыбнулся. Он чувствовал себя превосходно: Джонни будет им доволен.

Началась самая главная скачка дня — на приз Кэнэрси.

* * *

В полночь в пятницу Никки автобусом «Грейхаунд» выехал из Кэтскилла, штат Нью-Йорк. С собой он вез винчестер 30–06, разобранный на ствол, ложе и оптический прицел. Все части он аккуратно замотал тряпками, уложил в футляр из-под тромбона, который за несколько дней до того он купил в ломбарде на 3-й авеню.

Винтовку он приобрел в фирме «Эйберкромби и Фич», и она обошлась ему в двести десять долларов.

За три дня, проведенных в домике под Кингстоном, он сроднился с винтовкой, хотя и надеялся, что понадобится она ему всего лишь один раз. Он хорошо ее пристрелял и был доволен, что глушитель не влияет на точность прицеливания.

Автобус прибыл в Нью-Йорк около половины четвертого, и Никки сразу же отправился в скромный отель в центре города. Заселившись в номер, он попросил разбудить его в восемь.

На следующее утро он оделся, побрился и собрался выписаться из отеля. Зазвонил телефон: гостиничный клерк напомнил ему, что уже восемь. Никки плохо спал в ту ночь. Чтобы снять нервное напряжение, он принялся курить одну сигарету за другой.

Наскоро перекусив, он отправился в гараж на Бродвее, в котором, как он узнал из рекламы, можно было взять напрокат иностранные спортивные машины и автомобили с откидным верхом.

Никки предъявил в гараже водительские права, выданные во Флориде, и другие фальшивые документы. Оставив под залог сто долларов, он взял английский спортивный автомобиль «эм-джи». Липовые документы обошлись ему в пятьдесят долларов, и еще двадцать долларов он выложил за украденные флоридские номера. Там, где вращался Никки, за деньги можно было достать все.

Перед тем как вывести машину из гаража, он убедился в том, что в салоне есть боковые шторки.

Машину заправили, и Никки, положив футляр на заднее сиденье, выехал на Бродвей. По пути к мосту Трайборо он сделал лишь одну остановку, купив в магазине для военных серое армейское одеяло.

На Джамейке он выпил чашку кофе.

Через час с небольшим Никки нашел укромное местечко на обочине грязной дороги неподалеку от Фрипорта. Он поставил машину в кустах, достал из небольшого свертка плоскогубцы, отвертку и флоридские номера. Менее чем за десять минут он поставил их на место нью-йоркских, затем нашел во Фрипорте рыбный ресторанчик и неплохо там пообедал.

В 12:30 он медленно кружил вокруг ипподрома, держась от него на расстоянии мили. В 12:40 он проехал по дороге, которую Джонни отметил на карте, и повернул к стоянке на северо-востоке от ипподрома. Верх его машины был поднят, и шторки не задернуты. Армейским одеялом Никки прикрыл ноги от коленей до ступней.