Большой куш нищей герцогини - [12]

– Я назвал тех, кто там прописан постоянно, однако старушка могла куда-то уехать. Правда, у нее родни нет. Но возможны разные варианты. Жильца пустила бесплатно за помощь и уход. Или дом кому-то сдает, на выручку сняла квартиру со всеми удобствами в новой Москве.

Глава 8

Войдя в холл, я услышала незнакомый мужской голос.

– Что решили насчет цвета?

– Сейчас хозяйка придет, она объяснит, – ответила Роза Леопольдовна.

В ту же секунду Фира и Муся вылетели в холл с лаем. Следом за мопсихами появилась няня Кисы.

– Мастер прикатил, – шепотом сказала она, – рулонку вешать.

Я посмотрела на часы, которые висели над зеркалом.

– Я вызывала его на семь, а сейчас пять.

Краузе развела руками.

– Он раньше появился. Недовольный!

– Ау, хозяева, – закричал из столовой надтреснутый тенор, – вас до первого мая ждать?

Я пошла в кухню.

– Здрассти, – раздраженно произнес тощий носатый парень, – вы не единственные мои клиенты.

– Вызов оформлен на… – начала я, но юноша не дал мне договорить.

– Девять утра. Знаю. Вот вы на сколько задержались? А? И все так! Поэтому я припер только в пять.

– Не на девять, а на девятнадцать, – поправила я, – вы прибыли раньше.

– Поспорить решили? – разозлился мастер и вытащил трубку. – Лен, глянь, Романова у нас во скока?

– Опять перепутал, козел? – так громко, что ее визгливое сопрано разлетелось по всей комнате, осведомилась невидимая Елена. – Девятнадцать, урод!

– Да ты чего! – возмутился парень. – Она на девять утра.

– Жаба, если ты опять с бодунища, то готовься на вылет из нашей фирмы, – заорала диспетчер, – … ты мне! Вообще! Енот вонючий! Вот настрочит Романова на тебя телегу, пойдешь вон со всеми своими закидонами. Усек?

Парень спрятал телефон и стал приветливым.

– Здрассти, я Жаба!

Роза Леопольдовна хихикнула, но мне удалось сохранить серьезность.

– Рада знакомству, Лампа.

– Если я жаба, то это еще не повод стебаться, – надулся парень.

– Никакого стеба, – заверила я, – меня зовут Евлампия, сокращенно Лампа.

– А я просто Жаба, – хмуро уточнил юноша, – фамилия такая. Жаба. Ничего смешного.

– Дорогой Жаба, – защебетала Роза Леопольдовна, – мы даже не улыбаемся.

– А как вас зовут? – поинтересовалась я. – Наверное, лучше обращаться к вам по имени.

– Просто Жаба, – отрезал мастер.

– Роза Леопольдовна, – представилась Краузе.

Юноша сделал шаг назад.

– Роза… как?

– Леопольдовна, – подсказала я.

Парень расхохотался.

– Ой, не могу! Она дочь кота Леопольда!

Краузе развернулась, направилась к двери, но на пороге обернулась.

– Леопольд – весьма распространенное немецкое имя. А вам, Жаба, нечего потешаться над другими.

– Да просто мне смешно стало, – признался мастер, – представил, как котяра из мультика коляску с вами катит. Ой, умираю!

Каузе вздернула голову и выплыла в коридор.

– Работать когда начнете? – осведомилась я.

Юноша показал пальцем на стол.

– Там каталог. Выбирайте рулонку.

– А потом ждать придется пару недель, пока штора со склада приедет? – уточнила я.

– Не! У вас одно окно, в машине есть запас на этот случай, фиговый заказ, кучу времени потратишь, а пшик получишь, – поморщился парень. – Сейчас самый хит «Африка». На пятой странице.

Я пролистала альбом и увидела рисунок. Голубое небо, солнце, пальмы, река, разные животные на водопое.

– Супер, да? – восхитился мастер.

– Красиво, – согласилась я.

– Ой, как здорово, – закричала Киса, вошедшая в столовую, когда я начала рассматривать каталог. – Лампуша, давай Африку повесим.

– Я хотела самую простую рулонку, белую, такую, какая висела, – сопротивлялась я.

– По офису тоскуете? – съехидничал парень. – Чисто белых рулонок сейчас не делают, выпускают сероватые, они выглядят грязными.

– Африка симпатичная, – сказала из коридора Краузе, и я поняла, что няня не ушла далеко, ей интересно, что я выберу.

Киса молитвенно сложила руки.

– Лампушенька! Ну, пожалуйста! Африку!

– Внесите в жизнь жаркое солнце, – сказал Жаба, – добавьте яркие краски в серые будни.

Похоже, юноша цитировал рекламный слоган.

– В холодное время года хочется тепла, – высказалась Краузе.

Киса начала пританцовывать.

– Животные! Зебры, жирафы, слоники.

– Жаба прав, – встала на сторону мастера Роза Леопольдовна, – белая штора офисная. Тоскливая.

– Есть кремовая с черепами, – оживился парень, – если не хотите симпотных обезьянок…

– Кости никогда, – отказалась я, – даже не предлагайте.

– Геометрический узор, – продолжал мастер, – круги, линии всякие.

– От них голова заболит, – возразила Краузе, – у меня точно мигрень начнется.

– Катастрофы! – предложил парень. – Падение самолета, пожар.

– Нет, – хором заявили мы с няней.

– Африку, – канючила Киса, – зверушек.

– Люстра, чего вы с ребенком спорите, – укорил меня Жаба, – не машину покупаете. Ну, повисит недолго. Надоест, снимете, не разоритесь. Вон девчонка чуть не плачет.

Я посмотрела на расстроенное личико Кисы.

– Вешайте Африку.

– Ну, наконец-то! – обрадовался мастер. – Выбирали, будто квартиру покупали. Давайте договорчик подпишем. Читайте!

Парень вытащил из сумки пачку бумаги и положил на стол.

– Это что? – поразилась я.

– Договор, – повторил Жаба. – Изучите быстренько.

– В нем тьма страниц с мелким шрифтом, – приуныла я.