Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - [12]
Данный пример приведен в отчете как положительный. Действительно, группа самоотверженно действовала в сложных метеоусловиях. Но нельзя не заметить и другое. Первоначальная цель — артиллерия у Катерлеза, которая мешала продвижению нашей пехоты — осталась не потревоженной. Конечно, эшелон, на который группу перенацелили в воздухе, и автоколонна, по которой был нанесен удар, — лакомые цели. И в других условиях такой выбор был бы оправданным — хотя бы потому, что эти цели легко уязвимы для штурмовиков, а батарею в капонирах или артиллерийских окопах, скорее всего, удалось бы лишь заставить замолчать на некоторое время. Но в данном случае именно подавление артиллерии и могло обеспечить успех атаки пехоты. А транспортные средства, тем более уходившие в тыл, в тот момент были третьестепенной целью. Характерно, что вместо удара по батареям на тот же эшелон чуть ранее была перенацелена еще и четверка 805-го шап (она его нашла в 15:35 и повредила 2 вагона). Любопытно отметить, что за весь период операции это был единственный удар штурмовиков по железнодорожному эшелону.
При всех недостатках применения штурмовой авиации она оставалась наряду с артиллерией одним из важнейших инструментов в руках нашего командования. И многочисленные жалобы в немецких документах на действия наших штурмовиков подтверждают это.
Бомбардировочная авиация применялась главным образом ночью. Особенно выделялись легкие полки на У-2. Они работали с большим напряжением, совершали по несколько вылетов за ночь. Эти бомбардировки проводились для изнурения противника, прямой материальный ущерб противника от них оставался минимальным. Из трех полков на «бостонах», имевшихся в 4-й воздушной армии, более-менее регулярно использовался только 63-й бап с обученными ночным полетам экипажами. Остальные два полка, которые могли летать только днем, эпизодически использовались во время развязки в Эльтигене. Пикирующие бомбардировщики Пе-2 имелись в составе ВВС ЧФ (40-й пбап). Они использовались только для ударов по базам флота. В целом бомбардировочная авиация по сравнению со штурмовой играла незначительную роль.
Активность авиации ограничивалась лимитами на горючее и на расход летного ресурса. Так, для 329-й иад разрешенный расход летного ресурса в ноябре в среднем не превышал один полко-вылет в день. Основная масса аэродромов имела грунтовое покрытие, что в условиях осенних дождей серьезно влияло на интенсивность использования авиации. Цементированные полосы имелись только в Краснодаре и Крымской, то есть далеко от линии фронта. Сказывались на работе нашей авиации и проблемы со связью. Иногда приказ о боевом вылете шел в отдаленные полки по несколько часов со всеми вытекающими последствиями. Но главной проблемой были, конечно, недостатки в организации боевого применения авиации. Например, борьба за господство в воздухе не велась, и даже задача такая не предусматривалась. Не было настойчивости в достижении цели. Так, имелась реальная возможность воспретить базирование немецкого флота на Камыш-Бурун, методично работая по порту в течение нескольких дней. Но по разным причинам к ударам по Камыш-Буруну возвращались несколько раз, ни разу не добившись окончательного успеха. Получив передышку, немцы каждый раз успевали привести ПВО порта в порядок и усилить ее.
На основном направлении действовала Азовская военная флотилия (контр-адмирал С.Г. Горшков). Для высадки в районе Эльтигена была 14 октября специально сформирована 3-я группа высадки во главе с командиром Новороссийской ВМБ контр-адмиралом Г.Н. Холостяковым. В нее входили 6 (затем 7) десантных отрядов, артиллерийская группа подполковника М.С. Малахова, Керченская ВМБ в полном составе (капитан 1-го ранга В.И. Рутковский), отряд прикрытия (капитан 1-го ранга A.M. Филиппов). Хотя операция проводилась в зоне Керченской ВМБ, командование посчитало, что лучше справится имевший опыт десантных операций Холостяков. При этом он оставался командиром НВМБ. Поэтому структуры Керченской базы оказались в двойном, нечетко регламентированном подчинении. Часто приказы отдавались Холостяковым через голову Рутковского, что создавало трения между двумя командирами и иногда порождало безответственность исполнителей.
Для проведения десантной операции было в короткие сроки собрано все, что можно, на Черноморском и Азовском побережье. В черноморских базах, не считая крупных кораблей, был оставлен минимум сторожевых катеров и тральщиков для обеспечения конвоев вдоль кавказского побережья. Для десанта шли новые катера от промышленности. Направлялись подкрепления и с других театров: 6 «охотников» и 30 тендеров с Ладоги, 1-й гвардейский дивизион бронекатеров (8 единиц), 6 «охотников» и 20 речных тральщиков с Волжской флотилии, 8 «охотников» и 4 пограничных катера с Каспия, 6 торпедных катеров с Тихого океана. Не все эти катера успели прибыть к началу операции.
Удалось собрать немало, хотя и меньше расчетного количества. К вечеру 31 октября были исправны (вышли на операцию) 68 боевых катеров, 126 транспортных и высадочных плавсредств, включая связные катера, 28 несамоходных плавсредств — итого 222 единицы (без совсем мелких плавсредств водоизмещением менее 2 тонн — 12 полуглиссеров НКЛ-27 в составе АВФ, лимузин Р-01 в составе 4-го десантного отряда 3-й группы высадки). В том числе 1-я и 2-я группы высадки (Азовская флотилия, основной десант) — 73 самоходные единицы: 7 «охотников», 3 ТКА, 1 АКА, 23 БКА, 4 КАТЩ, 11 РТЩ (3 ЭМТЩ и 8 КЭМТЩ), 20 сейнеров и буксиров (включая буксирный пароход «Коммунар»), 2 гидрографических судна, 2 ДБ, а также 6 несамоходных дубков (азовских шхун); 3-я группа высадки (вспомогательный десант в район Эльтигена) и отряд прикрытия — 121 самоходная единица: 18 «охотников», 16 ТКА (15 типа «Г-5» и один большой), 21 малый СКА, 21 КАТЩ, 9 РТЩ, 1 шхуна, 25 ДБ, 10 мотобаркасов, а также 22 несамоходных плавсредства (14 гребных баркасов и 8 бочечных паромов). Личный состав катеров 3-й группы высадки насчитывал 1188 человек.
Такой книги еще не было!За четверть века, прошедших после распада СССР, не создано ни одной полноценной аналитической работы о действиях советского флота в Великой Отечественной войне. Выходили либо ревизионистские «разоблачения», либо разборы отдельных сражений – но обобщающих трудов, осмысливающих ситуацию в целом, до сих пор не издавалось.Эта книга – первая.В новом исследовании ведущих историков ВМФ, основанном на материалах как отечественных, так и западных архивов, вы найдете не только исчерпывающую информацию о боевом применении Черноморского флота в Великой Отечественной войне, но и профессиональную оценку планов сторон и их воплощения в жизнь, а также уникальные статистические данные, публикуемые впервые.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Дмитрий Григорьевич Павлов — одна из наиболее трагических фигур начала Великой Отечественной войны. Генерал армии, Герой Советского Союза, заслуженно снискавший боевую славу на полях сражений гражданской войны в Испании, Павлов, будучи начальником Особого Западного военного округа, принял наиболее страшный и жестокий удар немецко-фашистских войск — на направлении их главного удара. Да, его войска потерпели поражение, но сделали все от них зависящее и задержали продвижение врага на несколько недель, дав возможность Генеральному штабу перегруппировать силы и подготовиться к обороне.Генерал Павлов был расстрелян 22 июля 1941 года по приговору Военного трибунала, но истинные причины суровой расправы над талантливым полководцем были похоронены в недрах архивов НКВД — ГПУ…
В мае 2008 года в некоторых средствах массовой информации прошла сенсационная новость: спустя почти 65 лет после гибели генерала Лизюкова в Воронежской области найдены его останки! В судьбе прославленного генерала поставлена точка! Благодаря письму личного водителя «легендарного командарма» поисковики наконец-то обнаружили заветное захоронение, которое искали десятилетия!Но так ли это? Соответствуют ли громкие заявления истине? Были ли останки генерала Лизюкова действительно найдены? На основании изучения и анализа документов и фактов автор книги показывает несостоятельность заявлений об обнаружении останков генерала Лизюкова, чья могила, увы, не найдена до сих пор.О последней боевой операции, загадочной гибели и драматической посмертной судьбе командира 2-го танкового корпуса, Героя Советского Союза генерал-майора Лизюкова, и рассказывает эта книга.
В течение всей Великой Отечественной войны советские партизанские отряды непрерывно росли и множились, нападали на вражеские гарнизоны, проводили дерзкие рейды, взрывали идущие к фронту эшелоны. В составе отрядов были и красноармейцы, и гражданские, никогда прежде не бравшие в руки оружия, и более или менее подготовленные сотрудники спецслужб. Они почти не имели оружия — кроме того, которое им удавалось добыть у врага и которого, как и медикаментов, катастрофически не хватало. Но партизаны не сдавались и вели борьбу.
Один из парадоксов истории заключается в том, что мы невольно оцениваем события далекого и не очень прошлого по меркам сегодняшнего дня. Так к далекому 1941 г. подходят с мерками СССР времен его расцвета. Книга Д. Шеина и А. Уланова позволяет нам увидеть настоящий сорок первый и танковые войска Красной армии такими, какими они 70 лет назад встретили агрессора на границе. Эта книга стала плодом многолетних архивных исследований независимых экспертов. Она позволит по-новому взглянуть на привычные и казавшиеся незыблемыми факты и пересмотреть устоявшиеся оценки известных событий (Алексей Исаев).