Большой бонжур от Цецилии - [5]
– Паш, я тебе сейчас что-то скажу, только ты не обижайся. Идет?
– Идет.
– Если бы не мы – женщины, то твой папка не был бы героем. Это из-за нас мужчины совершают подвиги, а мы им в этом сильно помогаем. Вон, Галькина мама, тоже долго на задании была. Знаешь, как Галочка ей рада была, когда та вернулась! Правда, наград у нее никаких не было, но она слышала, как отец матери говорил: «Вернулась, Звезда?» Раз вернулась, значит скоро получит. Во, как бывает! И ты верь. Не слушай разных дурачков.
Светланка погладила Пашку по голове и обняла.
– Погляди на небо. Видишь вон там са-а-амую яркую точку?
– Ага.
– Думаешь, что это такое?
– Звезда.
– Вот еще чего! Это только так кажется. Внимательнее смотри и не закрывай глаза. Ровно светится или моргает?
Пашка склонил голову набок и для надежности прищурился, чтобы получше разглядеть загадочный объект.
– Моргает. Точно моргает!
– То-то же! Ракета это, а не звезда. Скоростная космическая. Может, на такой же твой папка улетел на задание.
– Думаешь?
– Да что там думать! Он же у тебя военный летчик?
– Ну да.
– Значит, на всем умеет летать. Прикажут на ракете лететь, и на ней полетит. Это же армия! Ничего тут не поделаешь, – тяжело вздохнула Светка.
Слушая разговор, Циля тоже посмотрела вверх. На бескрайнем темно-синем небосводе ярко горела единственная звезда.
«Может, и впрямь быстрая космическая ракета, – улыбнулась Циля. – Наверное на такой же и мой „папаша-герой“ улетел совершать подвиги. Невероятно, сколько в детях мудрости! Оказывается, они все понимают и совершенно точно не глупее взрослых! А как она его успокоила! Прэлесть девочка! Сколько слов добрых нашла для малыша. Не каждая мать сможет так утешить, а у нее получилось. Никогда бы не подумала, что дети могут меня так взволновать. Прям не узнаю себя. Светка бесспорно умница, а Пашка у меня теперь точно в фаворитах».
Фортепьяны
События последующих дней только укрепили зародившийся интерес Цецилии Моисеевны к подрастающему поколению. Крики во дворе почти не раздражали и даже вызывали нешуточное любопытство. Пассивное наблюдение за чужой жизнью было бессознательным стремлением к познанию окружающей действительности и уходом от нерадостной реальности. Односторонняя форма общения приносила кратковременное удовлетворение и заменяла отсутствующую, но такую необходимую для творческого человека коммуникацию. Без позитивных эмоций Циля впадала в хандру. Сигналом для очередной «подпитки» был веселый детский смех. Всякий раз, когда кто-нибудь из ребятишек кричал или просто громко разговаривал, она спешила выйти на балкон взглянуть на долгожданного нарушителя тишины. Нет! Не для того, чтобы призвать хулигана к порядку! Напротив! Узнать причину бурных эмоций, которых так не хватало в последнее время. Вот и сегодня прервать хлопоты на кухне и распахнуть пошире окно ее заставил Светкин «позывной».
– Маринка! Ты дома?
– Дома, – высунув голову в форточку, ответила подруга.
– Знаешь что? Родители меня сегодня в музыкальную школу записали!
– Да ну? Это хорошо!
– Думаешь?
– Конечно! А на каком инструменте ты будешь заниматься?
– На таком же, как и ты. Папа сказал, что пока бабуля мне фортепьяны не купит, я буду к вам ходить гаммы играть. Можно?
– Щас спрошу.
Мариночка скрылась из виду. Вскоре улыбающаяся физиономия вновь вынырнула из оконного проема.
– Можно! Ничего не поделаешь, если у вас временные затруднения.
– Вот и мой папа сказал, что выбора у вас нет. Вы люди интеллигентные, все равно не откажете.
– Зачем мы с тобой через окно разговариваем? Жди меня, я щас к тебе спущусь! – прощебетала Маринка и скрылась за окном.
– Ну, давай рассказывай, как тебя прослушивали, – сгорая от нетерпения, спросила подруга, усаживаясь на скамейку между ребятней.
– Она же не шпион, чтобы ее прослушивать! – засмеялся Колька.
– Ты дурачок, что ли? Это говорят так, когда экзамен по музыке сдают, – со знанием дела выпалила Светка. – Там несколько человек сидели. Сначала один попросил что-нибудь спеть, потом спеть то, что тетка сыграет, а потом нужно было простучать правильно.
– Ну, так ты все правильно сделала? – поинтересовался Пашка.
– Еще бы! У меня, знаешь, какой слух хороший! Сначала они попросили меня простучать, но я не очень хотела, потому что вспомнила, как сожитель нашей соседки тети Кати говорил: стучать – это последнее дело. Учительница сказала, без стука экзамена не бывает, и мне пришлось. В конце проверки я им такую дробь отбила, мама не горюй! Они не переставали восхищаться. Надо будет дяде Гене сказать, что ничего позорного в этом нет. Хоть моя бабушка и называет его артистом, но теперь я сильно сомневаюсь. В музыке он ничего не понимает.
– А инструмент тебе уже купили? – поинтересовалась Аделька.
– Нет. Бабушка сказала, что сначала посмотрит, как мне в музыкальной школе понравится, а потом уже оплатит эту оказию.
– А она знает, какой он дорогой? – поинтересовалась Мариночка.
– Знает. Поэтому и не торопится. Она так и сказала: «Бабушка Роза еще из ума не выжила, чтобы угрохать тыщщу в расстройство нервов».
Папа ее пристыдил за это и сказал, что раз ей на меня денег жалко, то я вместо благородных фортепьян пойду учиться на дудочке играть. И название той дудочке – жалейка.
«Мирочка, доброе вам утро! Я вижу, ви грустите? Я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Савелий вам начал изменять? У мужчин вместе с сединой такие глупости в голову лезут! Мирочка, я через все это прошла, и как старший товарищч могу помочь. Когда-то я работала в лаборатории у физиолога. Чего только не нагляделась! Там лягушкам иголки в позвоночник пихали, чтобы они не дергались, когда их в кислоту опускают. Боже упаси, я не говорю, что вашему Саве так же нужно сделать! Я про другое. Представляете, у нее позвоночник разрушен, а она и в кислоте ногу вверх тянет.
Мама дорогая, что началось во французской столице после покупки золотой тиары скифского царя Сайтаферна! Париж бурлил, обсуждая новость. Толпы любопытных ринулись в Лувр, чтобы посмотреть на чудо древнегреческого искусства – шедевр, стоивший государству четверть миллиона франков. И только Фима Разумовский, скромный ювелир из Одессы, не подозревал, что его творение, за которое сам он получил всего две тысячи рублей, оценено так высоко… Не знал он и того, что мировой скандал вот-вот накроет его с головой.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.