Большой бамбук - [20]

— И что, правда припадок?

— Нет, просто это был Джимми Хендрикс. Сбацал для народа несколько вещей Кертиса Хикстона и кого-то еще из старой гвардии. — Серж сделал вид, будто перебирает струны гитары:

«Ва-ва-ва-ву-ва. В моих жилах лиловый туман».

Стоявший перед ним мужчина обернулся. Теперь Серж играл на зубах.

«Ва-ва-ва-ву-ва!»

— Сэр, вы меня извините, но не могли бы вы…

Серж прекратил играть и поднял глаза.

— Одну минуточку.

Мужчина обернулся вновь.

«Пока я поцелую небо…»

Мужчина с презрительным видом отвернулся.

Серж ухмыльнулся.

— Серж, — обратился к нему Коулмен, — мы стоим в очереди дольше, чем ты обещал. Может, свалим отсюда?

— Потерпи, — отозвался Серж. — Я сам на дух не выношу очереди, но иногда они стоят того, чтобы в них постоять. Недурно сказано, а? Может, это наш последний шанс своими глазами увидеть великого Карла Словера.

— Карла?

— Ты что, издеваешься? Я ведь тебе уже все рассказал о нем, когда мы сидели в машине.

— Наверно, я тогда отвлекся. Кто он такой?

— Один из последних живых жевунов, вот кто. И главное, он осел в Тампе! Живет буквально на соседней улице. Но я решил подождать, пока он сам не выйдет к народу. Неприлично как-то надоедать человеку. К тому же я плохо представляю себе, как живут жевуны. А то войдешь в дом и нарвешься на каких-нибудь уродов.

— Это тоже как-то связано с твоим нынешним бзиком? Мол, даешь старое флоридское кино! — Коулмен снял с полки керамического немецкого мальчика, играющего на аккордеоне.

Серж выхватил у него из рук статуэтку и поставил на место.

— Что значит «нынешний»? И что значит «бзик»? Кино для меня — страсть всей жизни!

— Ну, если ты так говоришь…

— Я посвятил каждый миг жизни изучению истории флоридского кино. И я надеюсь выяснить, в чем, собственно, проблема.

— А что, в чем-то проблема?

— Представь себе, есть и притом немалая! — Серж выхватил из рук приятеля фигурку спящего херувима. — Скажи мне, чем так хороша Калифорния, что ей достается вся слава? Какой фильм ни возьми, везде одно и то же: улица, а вдоль нее тянется ряд пальм. Как будто мы должны тотчас преклонить колени. Да у нас во Флориде таких улиц полно в любом захудалом городке.

— Точняк. Мы ничем не хуже.

— Это что! Есть еще одна вещь. Стоит мне подумать о ней, как у меня чешутся руки. Допустим, дело в фильме происходит во Флориде. И что ты думаешь? У киношников совести ни на грош — они снимают где угодно, но только не у нас. Помнишь «В джазе только девушки?». Флоридские сцены снимали в отеле «Дель коронадо» в Сан-Диего! Ты, главное, не напоминай мне про фильм «Поймать коротышку», в котором есть сцены в Майами-Бич!

— А что, разве это не Майами-Бич?

— Скажешь тоже! Санта-Моника! И я хотел бы знать почему.

— Но Серж, разве один человек что-то может изменить?

— Вот-вот, именно так и говорили во время выборов двухтысячного года. После чего Кэтрин Харрис поднялась со своего места в Конгрессе. Но только не в этот раз. Тебе известно, что когда-то здесь, во Флориде, были собственные киностудии? А в эпоху немого кино одна даже не уступала по размерам Голливуду? Та, что в Джексонвилле, помнишь?

— И куда они подевались?

— Во всем виновата недальновидность местных политиков и местных жителей. Мол, от киношников одна головная боль. Терпение флоридцев окончательно лопнуло, когда одна студия пригласила статистов на съемки уличных беспорядков. В конечном итоге это вылилось в настоящие уличные беспорядки. — Серж наклонил голову, пытаясь проверить, почему так медленно движется очередь. — А потом, словно одного этого было мало, последовал удар под дых от Калифорнии. Там покусились на нашу главную статью доходов.

— Это какую же?

— Стоит произнести слово «Флорида», и народ тотчас представляет себе горы апельсинов и толпы туристов. Однако главная наша фишка — ненормальные. Ты только вспомни, что творилось у нас пару лет назад — все эти кубинские беженцы, Элиан и еще тот чувак, который при подозрительных обстоятельствах спал со своим домашним аллигатором и потом демонстрировал всем следы от зубов? Стоит только сказать кому, что ты из Флориды, как слышишь в ответ: «Да вы там, ребята, все посходили с ума!». И вот теперь Калифорния выбрала себе в губернаторы робота и посадила на скамью подсудимых компанию лохов. Да у нас, блин, стибрили нашу корону. И я намерен ее вернуть.

Очередь стала короче, и Коулмен смог, наконец, разглядеть, что за столом сидит какой-то человек и ставит автографы на картинки с кинокадрами.

— А он и впрямь коротышка!

— Для жевуна он великан, — возразил Серж. — Кстати, ты знаешь, что он сыграл шесть разных ролей?

— Это которых?

— Одного из горнистов, потом женщину-жевуна в капоре. А чего только стоят яйца, из которых появлялись на свет младенцы-жевуны?

— Кажется, подошла наша очередь, — сказал Коулмен.

Ассистентка у письменного стола поинтересовалась, какие кадры они желали бы приобрести.

— Секундочку, — перебил его Серж. — Сначала я должен кое-что сделать.

И он повернулся к людям, что стояли в очереди позади него.

— Вы не могли бы сделать шаг назад? Вот так, и еще немного…

После чего вновь повернулся к столу.

— Карл, надеюсь, это пробудит в тебе воспоминания.