Большое убийство - [4]

Сейчас я уже все понял, Пат. Он знал, что его убьют, поэтому и взял ребенка сюда, попрощался с ним и побежал навстречу своей смерти. Приятная складывается картина, не правда ли?

— У вас имеются версии?

— Да, откуда! Тут с ума сойдешь! Черт возьми этого парня, зачем ему надо было подбрасывать ребенка? Ну и в поганом городе мы живем!

— Успокойся, Майк.

— Тут успокоишься. Думаете, легко, если это его ребенок, которого он так любил... а потом — смерть.

— Вероятно, у него имеется мать.

— Без сомнения! — насмешливо усмехнулся я. — Но пока мы даже не знаем, кто был его отец. Может, он оставил здесь ребенка, чтобы кто-нибудь пришел за ним?

— Не глупите. Есть типы, которые быстро позаботятся о нем.

— Найдутся... Приятная ночка выпала на долю этого ребенка. Его отца прихлопнули, а самого его отдадут в приют.

— Вы же не знаете точно, что этот парень был его отцом.

— А кто еще будет так рыдать над ребенком?

— А за что его убили, как вы думаете?

— Это наверняка работа местных типов. Может быть, убийца рассчитывал и еще на кое-что.

— На что?

— Я же говорил, что он специально переехал своего напарника. Зачем он это сделал?

Пат качнул головой.

— Не знаю.

— Так представьте себя на его месте.

— Черт возьми, Майк! Для вас может это и понятно, а для меня бессмыслица! Дурацкий поступок! Вероятно, он хотел на ходу подхватить напарника, но не рассчитал и переехал его.

Я лишь выругался в ответ.

— Ну ладно, а вы что думаете?

— Парень был ранен в ногу. Он мог проболтаться, а второй в панике не желал быть обвиненным в убийстве, вот он и убрал напарника.

Пат неожиданно усмехнулся.

— Знаете, я думал совершенно так же, мне только хотелось убедиться в том, что мы рассуждаем одинаково.

— Какого же черта тогда... — возмутился я.

— Успокойся. Давай заберем этого ребенка. Я и так уже потерял полночи. Пошли отсюда.

— Нет.

Пат удивленно повернулся ко мне.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал. Я оставлю этого ребенка у себя. Пока подожду до утра здесь, может, кто и явится из агентства по усыновлению детей.

Возможно, меня выдало мое лицо, или же Пат оказался умнее, чем я думал. Он стиснул зубы и шевельнул плечами.

— Майк, — пробурчал он, — если ты думаешь, что это похищенный ребенок, брось это. Я не собираюсь рисковать своей шеей из-за ваших диких идей.

Я четко высказал ему свои соображения.

— Не нравится мне все это, что выпало на долю ребенка, Пат. Убийство — не случайность. Все было запланированно заранее, они долго поджидали его в машине. Не знаю, кто захотел, но я этого так не оставлю. Я не знаю, кто этот ребенок, но не хочу, чтобы он вырос, зная, что убийца не отомщен. Я хочу, чтобы он знал о смерти убийцы от моей пули. Если это что-то для нас значит, точнее для вас, то считайте, что это мое дело. У меня есть законные права делать массу вещей, включая и убийство этого типа, если я смогу заставить его выстрелить первым — тогда это будет самооборона.

Давай, давай, скажи мне, что я мешаю работе полиции, но я ведь тоже живу здесь и мне все осточертело в этом городе. И у меня есть права сделать его чище, если даже я и прикончу несколько негодяев. А у нас масса типов, которых требуется убрать, и если я считаю себя способным на это, не мешайте мне работать. Взгляните в газеты, как ретиво работает полиция на политиканов или когда убивают полицейских. А вы так и не нашли, кто же прикончил Скоториджия... или Баначчио, да и этого парня из Канзас-Сити...

Скажите мне честно — в этом городе все можно, а если вы возразите, я назову вас лжецом.

Тут я остановился, чтобы перевести дух. Уж слишком горячо все это я выложил ему.

— Не очень-то приятно видеть плачущего мужчину, Пат, это не для взрослых людей. Это хуже, чем дети, побирающиеся на улице. Кто-то должен заплатить за его рыдания своей жизнью.

Пат достаточно знал меня и не стал мне возражать, а лишь перевел свой взгляд с меня на ребенка. Помрачнев, он кивнул.

— Мне нечем убедить вас не делать этого, Майк, по крайней мере, сейчас.

— Ну и ладно. Значит, я могу пока оставить ребенка?

— Наверное... Я позвоню вам утром. Так как вы являетесь частным детективом, на суде будет необходимо ваше заявление, а пока помалкивайте об этом происшествии. Вам предстоят крупные неприятности, если вы захотите прижать преступных заправил. Моему шефу это не понравится.

Я хрипло рассмеялся.

— Пускай он катится ко всем чертям! Однажды он уже запугал меня и, наверное, думает, что я до сих пор дрожу от страха? Он уже пишет свои мемуары?

— Не надо над этим смеяться, Майк.

— Но над этим даже газеты смеются.

Пат медленно покраснел.

— Пускай... Смеяться над ним будут только те, кто его побаивается, может быть, даже такие боссы, как Эд Тенн, который смеется больше всех, но он смеется не над полицейскими, а над простыми людьми, ну, как вы. Это ведь не так забавно, когда такие люди, как Тенн или Луи Гриндл могут наслаждаться жизнью до конца своих дней, а вы платите за это.

Тут Пат понял, что наболтал лишнего и попрощался, пожелав мне спокойной ночи. Я тоже двинулся к двери, прижимая к себе ребенка, а слова Пата все еще звучали в моей голове. Что-то там насчет того, что Луи Гриндл — заправила.