Большое небо - [66]

– Доброхоты, – фыркала Вобла; можно подумать, если люди хотят добра, они непременно злые (хотя, конечно, в данном случае так оно и было).

Дейви приятельствовал с этими доброхотными мужиками, Тони и Миком, и Дейви же первым зазвал их в «Ильмы». Тони – мороженщик этот, Бассани, – привозил большие рожки мороженого без названий. По дороге мороженое успевало наполовину растаять, но это ничего, нормально. Он раздавал рожки сам, велел девочкам строиться в очередь, а потом каждой что-нибудь говорил: «Держи, милочка, засунь себе в ротик» или «Полижи-ка, дорогая», – и все хихикали, даже Вобла.

Тони и Мик, по словам Дейви, были местными бизнесменами. И местными знаменитостями – вечно мелькали в газетах. Ни Фи, ни Тина газет не читали, но Дейви им показывал. У Тони была большая машина «бентли», и он катал девочек. Тина в машине не бывала ни разу, но Фи говорила, если ездить, получаешь кучу ништяков – конфеты, сигареты, даже деньги. Что полагалось делать за эти ништяки, Фи не уточняла, но и так понятно. У Мика были галереи игровых автоматов, и Фи обещала, что в Бриде Тони с Миком дадут работу и ей, и Тине, а потом можно подыскать жилье, и они будут свободны – делай что хочешь и когда в голову взбредет.

Фифа и Тень. В бегах. Обеим по двенадцать лет.

Первым их подвозил немногословный шофер грузовика со стоянки автосервиса на окраине города – он купил им чипсов и пепси. Они ему наплели, что им шестнадцать, и он рассмеялся, потому что не поверил, а когда высадил их у развязки, сказал:

– Вы уж повеселитесь на море, девочки, – и выдал пару фунтов. – Купите себе леденцов, – сказал он, – и не давайте мальчикам вас целовать.

Потом их подвозил мужик на бежевом универсале – этот спустя несколько миль сказал:

– Девчонки, я вам не такси, я забесплатно извозом не занимаюсь, – а Фи ответила:

– Такси тоже, – а он сказал:

– Что, поганка, больно наглая?

Остановился у придорожной стоянки, и Фи велела Тине выйти из машины на пять минут, а когда Тина вернулась, водитель больше не жаловался, что он не такси, а довез их до самого Бридлингтона, высадил прямо у Саут-Марин-драйв.

– Скотина грязная, – сказала Фи, когда они вылезли, а он укатил.

В Бриде они первым делом купили чипсов и сиг на деньги, которые дал первый шофер.

– Во житуха, – сказала Фи.

Облокотившись на перила, они курили и смотрели с Променада, как накатывают волны.

Выяснилось, что житуха так себе. Мик поселил их в трейлере на краю одного своего участка, в двух шагах от живодерни. И работу тоже как бы дал. Иногда они трудились на ярмарке аттракционов или на стойке регистрации трейлерной стоянки, но в основном ходили на «вечеринки» Тони и Мика. Тина, пока впервые туда не попала, представляла себе воздушные шары, и мороженое, и игры – вечеринку, каких у нее не бывало никогда, – но попала пальцем в небо. На вечеринках даже не кормили мороженым, хотя, казалось бы, куда без него, Бассани-то чем по жизни занимается? Игры, впрочем, были. Явно не из тех, какими развлекаются на детских праздниках, хотя на вечеринки приходили и другие девочки тех же примерно лет. Детей всегда было полно – дети вечно приходили и уходили. Не только девочки – пацаны тоже.

– Думай о чем-нибудь другом, – посоветовала Тине одна девочка. – О хорошем. О единорогах и радугах, – цинично прибавила она.

Не только вечеринки – друзья Мика и Тони порой заявлялись и в трейлер. Вагон страсти, смеялся Мик. (Чудовищно. Такие воспоминания вытесняешь лет по тридцать.)

– Не нойте, – говорил Мик. – Деваться вам некуда. И вообще, не врите – вам же самим нравится. Вы обе те еще шалавы.

От одного воспоминания у Кристал в трубочку сворачивался мозг. Они были дети. Маленькие девочки, немногим старше Карри. Их никто не искал. Ни Вобла, ни Дейви. Ни полиция, ни соцработники. Они были утиль – не стоили заботы.

Помнится, Фи твердила, мол, им повезло, Мик и Тони о них заботились, дали им дом – и вот опять это слово. Замызганный трейлер – никакой не дом, в нормальном доме за конфеты и сиги не делаешь «приятно» старичью. Ну, казалось, что они старичье. Если вдуматься, они, пожалуй, были не старые. Тогда. Судья как-то раз сказал Тине: я понял, что старею, когда офицеры полиции стали выглядеть совсем мальчишками. Офицеры, слоны, пешки. Все они – фигуры на большой шахматной доске вселенной, верно?

Играть Тину научил один друг судьи. Сэр Какой-То, имя-двустволка. Гав-Планкетт. Что-то в этом духе. «Королевский рыцарь», – говорил Тони Бассани. Он гордился связями. Гав-Планкетт, или как там его, приносил в трейлер шахматы. Говорил, что Тина «умная девочка». Он был первым, кто ей так сказал. Сейчас вспомнишь – странные у него были запросы, но у мужчин случались закидоны и похуже, чем поиграть в шахматы. Потом-то он, понятно, хотел не только шахмат. Давненько она не заставляла себя думать и про судью, и про его друзей. Про магический круг.

Это они так себя называли. Магический круг.

– Любим фокусы-покусы всякие, фигли-мигли, – смеялся один из них.

Нынче утром ввиду желанного отсутствия посетителей в «Мире Трансильвании» Гарри с головой нырнул в «Крэнфорд»[100]. Крэнфорд ему нравился – безопасное пристанище, где наималейшим событиям приписываются глубокие и яркие смыслы. Гарри считал, лучше так, чем выдавать важные вещи за мелочи.