Большое домино - [3]

Ворота-подворотня. Быстрым шагом вваливаюсь во двор дореволюционного многоквартирного дома. Вряд ли двор тупиковый. Ага. Ещё в три стороны проходы есть. Иду куда ноги несут. Поворот. Ещё двор. Опять поворот. Надо на соседнюю улицу выйти. Очередной двор. Бабулька с пацаном лет десяти. Только собираюсь задать вопрос о пути-дороге, как мальчонка озадачивает меня.

– Дядя, а Вы письмо от моего папы нам принесли?

– Егорка! – подаёт голос женщина, – Ты, что не видишь, это командир, а не почтальон, – и уже мне, – Извините, товарищ командир. Егорка ко всем теперь пристаёт, письмо от отца всё ждёт.

На пацанёнка жалко смотреть. Вот-вот заплачет от разочарования.

– А кто у тебя папка? – спрашиваю.

Парень оживляется, хлюпает носом и выдаёт: – Папка у меня танкист! Вот! Капитан Капитанов!

– Как? – вздрагиваю, бывает же такое, или мне послышалось.

– Звание воинское такое – капитан, – серьёзно разъясняет парнишка, – А, фамилия наша – Капитановы. Вот!

Твою ж дивизию, бывает же такое…

– Всё-всё, Егорка не отвлекай товарища командира, – бабулька тянет внука к подъезду.

– Нуу, баа, может он про папку что слышал? – не унимается малец.

– Как зовут отца?

– Александр Сергеевич.

Во блин! Бабулька внимательно смотрит на меня и от неё не ускользают мои эмоции.

– Вы его знали?

Знал ли я его? Бывают конечно совпадения. Но вот так у меня в первый раз.

Это было на следующий день после того как мы освободили Ригу. Из нескольких концлагерей мы несколько тысяч военнопленных освободили. Из них же начали спешно формировать пехотные подразделения, благо и трофейного оружия было захвачено в достатке и один из лагерей оказался офицерским и не было проблем с тем кого поставить взводами-ротами командовать. На формируемые батальоны я ставил своих, бригадных офицеров, а вот ротными-взводными там назначались только что освобождённые бывшие военнопленные из офицерского концлагеря. Без проверки-фильтрации. Некогда. Всё потом. На Ригу шёл эсэсовский танковый корпус и надо было срочно крепить оборону. Поехал я тогда по позициям. Проверяю как окопы-позиции оборудуют, новые подразделения инспектирую. Очередная сводная группа готовится выдвигаться на встречу немцам для организации заслона-засады. Танковый взвод и свежесформированная пехотная рота при двух противотанковых пушках. Командир роты подбегает с докладом. Командир роты капитан Капитанов. Очень похож на актёра Юматова из «Офицеров». Бывает же такое! А, если до полковника дослужится? Фамилию менять? Улыбаюсь. Капитан мнётся, что-то ещё хочет сказать. Ну, давай выкладывай. Танкист он. Последнее место службы – командир батальона лёгких танков во 2-й ударной армии. В июле прошлого года при попытке вывести оставшихся бойцов батальона из окружения был ранен и взят в плен. Вот так. В общем-то довольно рядовая по нынешним временам история.

– Я, танкист, товарищ генерал, могу наводчиком в любой танк сесть, больше пользы принесу.

Слава Богу и Партии у нас в бригаде на тот момент потери в общем-то были небольшие и безэкипажной техники не имелось, разве что десяток-другой взятых уже здесь, в Риге, трофейных БТРов. Но это не для танкового комбата работёнка.

Киваю адъютанту, мол запиши данные, будем иметь в виду.

– Извини, капитан, нет у меня для тебя танков. Вот отобьёмся, тогда и тебя по профилю применим, а пока давай, не подведи. Немцев надо максимально притормозить на дальних подступах.

А через несколько дней когда от немецкого корпуса отбились и к Риге подошли части Северо-Западного фронта, сижу в штабе, просматриваю донесения из подразделений о потерях, разбираю представления о награждениях, пишу похоронки. На рядовых-сержантов похоронки писали командиры подразделений, а на офицеров у меня похоронки писали штабные, ну и я сам тоже, когда время позволяло. Когда разбирал представления о награждениях натыкаюсь на знакомую фамилию. Капитан Капитанов. Умело командовал ротой при устройстве засады. Рота под его командованием уничтожила до двухсот вражеских солдат и офицеров, огнём из ПТР и противотанковых орудий рота подбила четыре танка, шесть БТРов и до десяти грузовиков. Был ранен. Один из наших танков участвовавших в засаде был подбит. После получения приказа на отход заменил убитого наводчика в подбитом танке и огнём из этого танка прикрывал отход подразделения на запасные позиции. Огнём из танка лично подбил три вражеских танка и два БТРа. Вёл огонь из танковой пушки до тех пор пока танк не был окончательно уничтожен врагом. Через несколько дней когда мы вернулись на эти позиции тело капитана было извлечено из танка и опознано. Похоронили капитана в братской могиле на окраине Риги. Комбат представлял капитана к ордену Красного Знамени посмертно. Зачеркиваю. Вписал представление к званию Героя. Только вот похоронку некуда было писать. Личное дело не успели толком завести. Где и когда родился, когда был призван, где учился – есть, а про семью записи нет. Ну, ничего, данных хватает. Разберутся штабные, найдут родных капитана.

И вот похоже сам семью капитана нашёл.

– Фотография есть твоего папки? – спрашиваю мальца, – Был у меня знакомый с такой фамилией.