Большие деревья - [2]
– Дровосек без греха не бывает.
– Но…
– Домна, я тебя учу, как опята солить?
Жена обиженно надула губы, но возражать не стала: надо скопить монет двадцать для дядьки Богдана, а на улице их не найдешь. Муж – добытчик, он разберется. Женское дело – домашнее.
А Мирчо, сам удивившись своей решительности – еще по дороге домой он не был уверен, что отважится на браконьерство, и прикидывал, как сподручнее ходить за Лысую гору, – налил себе полную стопку водки, выпил и крякнул.
– Не боись, жена, не пропадем. Сам дядька Богдан как, хочет в дерево?
– Хочет, – не сразу ответила жена.
– Ну, так тому и быть. Чего для хорошего человека не сделаешь.
Лег Мирчо рано, только солнце село. Встал еще раньше, среди ночи. Теперь не пойдешь в лес по утренней зорьке: темные дела днем не делают. А Королевский лес охраняют, хотя проскользнуть незамеченным в него можно. И уйти с деревом – тоже. Особенно если имеются нужные инструменты.
На краю деревни Мирчо встретил браконьера Силу Корявого. Низкорослый мужик имени вполне соответствовал: был силен, но не слишком красив и строен. Да и браконьерством занимался не всегда. Вместе с Мирчо они рубили лес на артельных отводах, когда работали на хозяина, богача Стефана Грача. Тогда у парней и топоров своих не было – нищета. Но поднялись, дома построили, женились, перестали гнуть шею на чужих людей.
– А, в Королевский лес, – усмехнулся Сила. Зубов у него во рту не хватало – не иначе выбили. Мирчо слышал, что браконьера как-то поймали на вырубке и сильно избили. Непонятно, правда, почему в острог не отправили. Откупился, наверное. Словом, дело темное.
– Да нет, я так, погулять вышел, – хмыкнул Мирчо.
– Так пойдем вместе гулять. Топор-то есть, от лихих людей отбиться?
– Куда нам без топора…
– А катки где?
– Спрятаны. Что их, домой каждый раз таскать?
Срубить дерево мало, его из леса вывезти нужно, причем быстро. Так что дровосек без самоходных катков – все одно что без топора.
– Ты ж вроде в другой стороне рубил, – заметил Сила.
– Так продавал-то в городе, а он рядом, – буркнул Мирчо. – Что ты цепляешься, Сила? Тебе все о моих делах рассказать, или о чем промолчать можно?
– Молчи, молчи… Боязно на дело идти в первый раз?
– Ты откуда знаешь, что в первый?
– Видно, – дернув углом рта, заявил Сила. – Потому и предлагаю: пойдем, лес тебе покажу, ты ведь давно в нем не был. А вдвоем всегда сподручнее – и отбиваться, если что не так, и злых людей примечать.
– Это ты о егерях?
– О них тоже. Да и вообще – обозлился народ с идолами своими.
– Так ведь рубят, наверное, и говорящие деревья? – затаив дыхание спросил Мирчо.
– А то, – сплюнул в сторону Сила. – Лучшие деревья, отличная древесина. Как не рубить?
– Людям-то убыток большой и расстройство.
– В острог одинаково сажают – и за простое дерево, и за говорящее, – буркнул Сила. – Большие деревья – государева собственность.
Королевский лес надвинулся темной громадой. На опушке никто деревьев не рубил – слишком опасно, издалека видно. А внутри – поди поймай браконьера, особенно если он толк в деле знает. Когда ствол из чащи на дорогу вытащил, бояться уже нечего. Откуда ты его везешь, егеря не касается, – разве только он дерево пометил. Так на то и глаза, и руки, чтобы пометки стесать вовремя.
За десять шагов перед развилкой Мирчо нырнул в кусты, вытащил из тайника мешок с заговоренными катками. Взгромоздишь на них бревно и тащишь как по маслу. Ну, не совсем как по маслу – как по снегу с хорошим настом, даже если под ногами щебень или пахота. Топор, катки да веревка – что еще дровосеку нужно?
– Пойдем в чащобу здесь, – предложил Сила, кивая на приметное ему одному дерево. – Наискосок, тут тропка малая есть – егеря вроде о ней еще не прознали. Я тут люблю ходить.
Любит так любит. Сила в лесу не в первый раз. Даже о фонаре позаботился: достал из-за пазухи потайную «летучую мышь», не боится, что огонек издали увидят.
В лесу и пахло не так, как на дороге: хвоей от редких среди древесных великанов – дубов да кленов – елок, старыми грибами, морозным, колючим снегом. Валенки глубоко увязали в снегу – насчет тропки Сила погорячился. Никакая здесь была не тропка, так, одна видимость.
Фонарь отбрасывал на деревья причудливые тени. Толстые, в два обхвата стволы, мощные ветви, у некоторых на коре кресты. Зеленый крест – дерево занято, готовится стать говорящим. Синий – не занято, но уже обследовано, выставлено на продажу. Красный – значит, с деревом можно общаться. На некоторых даже колокольцы медные висят, которые и без духовидца говорить могут.
– Зима, – прошептал Сила, когда они вышли на небольшую полянку, всю в деревьях с колокольцами. – Сейчас они спят больше. А так и по ночам гул стоит такой, что хоть уши зажимай.
– С тобой разговаривают? – поежился Мирчо.
– Кто их поймет? Может, со мной, а то и друг с другом. Только я с ними не говорю. Незачем.
По спине дровосека пошли мурашки. Нет, деревья должны молчать. Дровам и доскам разговоры ни к чему.
Сила между тем сошел с тропки, хмыкнул, легонько стукнул обухом топора по стволу большого клена. Тот тихо зашумел, с ветвей упало несколько горстей снега.
– Этот, что ли, рубить собрался? – испугался Мирчо. Поляна на виду, на дереве – огромный красный крест, да еще и написано что-то.
