Большие деньги - [188]

– Знаете, я все время зябну. Наверное, что-то с кровообращением… Может, это результат посещения Гертруды… Доктора наконец признали, что она безнадежна. Какой шок я испытал от их жестоких слов!

Дик, поставив стакан на столик, встал.

– Сожалею, Джи Даблъю… Однако случаются поразительные случаи излечения от болезней головного мозга.

Джи Даблъю стоял у камина, губы его вытянулись в тонкие шнурки, большие челюсти тряслись.

– Только не шизофрения… Я могу помочь во всем, только не в этом… Я такой одинокий человек, – сказал он. – Можете себе представить, когда-то я собирался стать поэтом-песенником! – Он улыбнулся.

Дик тоже улыбнулся, протянул к нему руку.

– Хочу пожать вашу руку, Джи Даблъю, поздравить с гибелью мелкого стихотворца.

– В любом случае, – продолжал хозяин, – у моих детей будет куда больше преимуществ, чем было у меня… Может, до того как мы перейдем к делу, вы подниметесь к ним, пожелаете им спокойной ночи? Вас это не затруднит? Мне хотелось бы показать их вам.

– Что вы, конечно, нет! – живо откликнулся Дик. – Я очень люблю детей. По сути дела, я до сих пор не ощущаю себя взрослым человеком.

На верхней площадке лестницы их встретила мисс Симпсон. Приложив пальчик к губам, сказала:

– Шшш, маленькая Гертруда уже спит.

На цыпочках они спустились в белый холл. Дети лежали в кроватках, в небольшой комнате, похожей на больничную палату, в которой было довольно прохладно из-за открытого окна. На каждой подушке – по головке с копной пшеничных волос.

– Стэпл – самый старший… ему двенадцать, – прошептал Джи Даблъю. – За ним идет Гертруда, потом Джонни…

Стэпл вежливо также пожелал спокойной ночи Дику. Гертруда даже не проснулась, когда они включили в детской свет. Джонни, по-видимому, приснился какой-то кошмар. Сидя в кроватке с широко распахнутыми голубыми глазами, он плакал:

– Нет, нет! – испуганно всхлипывал он.

Присев на краешек кроватки, Джи Даблъю стал гладить его по головке, успокаивать, и вскоре ребенок снова заснул.

– Ну, спокойной ночи, мисс Симпсон, – сказали они и на цыпочках сошли по лестнице вниз.

– Ну, что скажете о них? – поинтересовался отец, сияя от счастья.

– Да, на самом деле, на них приятно поглядеть, – ответил Дик. – Я вам завидую.

– Как я рад, что привез вас к себе!.. Мне здесь было так одиноко без вас. По-моему, мне нужно больше развлекаться, – заключил Джи Даблъю.

Они снова сели на свои стулья и стали обсуждать проектную схему, с которой предстояло ознакомить компанию «Бингхэм продактс». Часы пробили десять. Джи Даблъю зевнул. Дик встал.

– Джи Даблъю, не хотите узнать мое мнение, только честно?

– Давайте, малыш, вы же знаете, вы можете сказать мне все, что хотите.

– Ну, так вот что, – он плеснул в рот последний глоток теплого виски из стакана. – Мне кажется, что мы за деревьями не видим леса… мы все погрузились в пучину мелких деталей. Вы говорили, что этот старый джентльмен туповат… один из тех, которые из разносчиков газет становятся президентами компаний. Не думаю, чтобы весь этот вздор в верном свете представил ту рекламную кампанию, о которой вы в общих чертах говорили нам месяц назад…

– Знаете, по правде говоря, я и сам этим всем не очень удовлетворен.

– В доме есть пишущая машинка?

– Нужно спросить у Томпсона или у Мортока. Пусть поищут. Может, где-нибудь и найдут.

– Так вот. Думаю, что я смог бы немного развить вашу фундаментальную идею. На мой взгляд, это одна из величайших идей, когда-либо возникавших в мире бизнеса.

– Само собой, ведь над нею трудились все наши сотрудники.

– Посмотрим, смогу ли я вначале все разобрать, а потом собрать заново за уик-энд. В конце концов мы от этого ничего не теряем… Мы должны достать этого старикашку, иначе за нас это сделает Хэлси.

– Они крутятся вокруг него, как волчья стая, – сказал Джи Даблъю, вставая со стула и позевывая. – Ладно, я оставлю все на ваше усмотрение. – У двери он обернулся. – Само собой, эти русские аристократы с социальной точки зрения – высшее общество. Это, конечно, на руку Элинор… Но мне хотелось бы, чтобы она ими не занималась… Знаете, Дик, у нас с Элинор чудесные отношения… Симпатия ко мне этой маленькой женщины, ее советы значат очень много для меня… Я очень хочу, чтобы она этим не занималась… Ладно, пошел спать…

Дик поднялся в большую спальню, увешанную картинами со сценами охоты. Томпсон принес ему новую бесшумную пишущую машинку и бутылку виски. Дик стучал на машинке всю ночь, сидя за столиком в пижаме и халате, попивая виски. Он все еще работал, когда темные окна стали голубеть в предвестии нарождающегося дня, и через просветы в тяжелых шторах уже можно было различить узорчатую крону деревьев, стоящих вокруг насквозь промокшей лужайки с налипшим на ветках мокрым снегом. От множества выкуренных сигарет у него было горько во рту. Насвистывая, он пошел в ванную комнату, открыл кран с горячей водой. У него от усталости кружилась голова, перед глазами роились радужные искры, но он своего добился – на столике лежал новый проект.

В полдень, когда Джи Даблъю вернулся с детьми из церкви, Дик, побритый и одетый, расхаживал взад и вперед по выложенной плитами террасе, вдыхая свежий воздух.