Большевистское подполье Закаспия - [10]

.

Членам подпольной организации были вручены билеты [12], которые подписали Ястребов и Орел (Ястребов— партийный псевдоним И. Л. Кукаева, это фамилия его друга юности И. Ястребова), даны подпольные псевдонимы и личные номера. Ежемесячно они вносили по 25 рублей членских взносов. Комитет поручил отдельным подпольщикам изыскать дополнительные средства для партийных нужд, а также для оказания материальной помощи скрывающимся от ареста товарищам и их семьям ²⁴.

Большевистские организации и группы возникли также в Красноводске, Казанджике, Кизыл-Арвате, Мерве, Кушке и других районах Закаспия²⁵.

По всем правилам конспирации создали подпольную организацию казанджикские большевики. Местом встреч и явок они избрали дом бывшего священника П. В. Васильева (партийный псевдоним Старый Закаспиец), стоявший в саду напротив вокзала. Здесь на первом же собрании избрали «конспиративный комитет» из одиннадцати человек. Комитет избрал бюро из трех человек, которое должно было хранить переписку (к сожалению, документы не сохранились, их сожгли сами члены бюро, когда начались обыски и аресты), созывать заседания комитета, заслушивать отчеты подпольщиков о проделанной работе.

Большевики продумали и организационную структуру подполья: каждый член комитета объединял не менее пяти членов подпольной организации, которые в свою очередь поддерживали связи с группами рабочих или служащих, сочувствующих Советской власти. Члены групп не знали имена членов комитета [13].

Комитет решил также связаться с подпольными организациями Красиоводска, Джебела, Кизыл-Арвата, Мерва, Ашхабада и другими. В частности, установить связь с Кизыл-Арватом и Джебелом поручили П. В. Васильеву, Данилову, Н. Кузнецову, Куликову, М. Кири-люку; с Ашхабадом — Е. Ф. Пашетных, Тихонову и Рылову²⁶.

После массовых арестов остатки разрозненных сил собрали и большевики Красноводска. П. Бесшапочный, Д. Ионычев, Я. Андронов и другие, создав подпольную организацию, установили связь с портовыми рабочими, наметили срывать мероприятия белогвардейского «стачкома»[14], добиваться освобождения арестованных²⁷.

Инициативу организации подпольной группы в Мерве взял на себя коммунист Сазонов. В нее вошли слесари Москаев, Дунин и другие. Группа охватила своим влиянием гарнизон в Байрам-Али, через машиниста М. Телия (брата расстрелянного белогвардейцами Виссариона Телия, председателя областного Совнаркома) установила связь с подпольем Кушки²⁸.

С падением Кушкинской крепости борьба с врагом там не прекратилась. 28 железнодорожных рабочих во главе с коммунистом, председателем местного Совета А. Н. Зайцевым, литейщиком депо И. М. Карандой, печником И. Н. Цибизовым и другими ушли в подполье. Скрываться в маленькой Кушке было невозможно, своим убежищем подпольщики избрали горы²⁹.

Нелегкая задача выпала на долю подпольной организации Закаспия. Сказывалось и отсутствие областного партийного центра, и оторванность от Москвы, от ЦК РКП (б) и даже от Ташкента, откуда можно было бы получать советы и указания по организации партийной работы и революционной борьбы.

Территориальная удаленность Туркестана, особенно его самого глухого уголка — Закаспийской области, обусловила громадные трудности для проведения политической работы па захваченной врагом территории. В отличие от большевистского подполья Сибири, Урала, Дальнего Востока, Украины, возглавленного закаленными большевиками, имевшими связи и постоянную помощь со стороны ЦК РКП (б), Туркестан, особенно Закаспий, отрезанный фронтами от Российской Советской республики, не имел прямых контактов с Москвой ³⁰.

Трудностей в организации партийно-политической работы и борьбе большевистского подполья с врагами было немало. Отметим, на наш взгляд, самые основные.

Во-первых, острый недостаток в испытанных партийных кадрах. Лишь немногие руководители большевистского подполья имели опыт советской и партийной работы. И. Л. Кукаев и С. Г. Арутюнов работали в первом ревкоме Ашхабада, по только Арутюнов — в прошлом бакинский рабочий — прошел выучку в среде революционного бакинского пролетариата (в 1906 году работал в подпольной группе С. Г. Шаумяна) ³¹. А П. Ф. Панькин, И. Р. Зотов и Г. С. Кадыгроб, рабочие, паровозные машинисты, горячо ненавидевшие врага, решительно поддерживавшие политику Коммунистической партии и Советской власти, никакого опыта партийной работы не имели. К концу 1917 года большевистская организация Ашхабада насчитывала 20–30 членов партии. Правда, до середины 1918 года, то есть до контрреволюционного переворота, она пополнилась революционными солдатами и рабочими. Но и они не имели опыта партийно-политической работы и были очень слабо подготовлены теоретически ³².

Белогвардейский террор вырвал из рядов и без того малочисленной большевистской организации наиболее опытных ее руководителей, многие были арестованы, сосланы или ушли от преследования за линию фронта.

Среди подпольщиков почти не осталось опытных конспираторов, прошедших школу подполья при царизме, знавших сложную технику партийного дела — умевших наладить связи, организовать места явок, печатание прокламаций, доставку нелегальной литературы и т. д.