Большевики приходят к власти - [19]

Ныне известно, что вовремя первой мировой войны немцы потратили значительные суммы денег на подрывную деятельность в России и что часть этих денег была выделена специально большевикам31. Имеющиеся по этому вопросу сведения указывают, однако, на то, что большинство большевистских руководителей, не говоря уже о рядовых членах партии, ничего не знало об этих субсидиях. Хотя сам Ленин, видимо, знал о «немецких деньгах», нет никаких свидетельств того, что эти деньги как-либо повлияли на его позиции или политику партии32. В конечном счете эта помощь не оказала существенного влияния на исход революции. Что касается июльских событий, то утверждение о том, что восстание было инспирировано Лениным вместе с немцами, явно беспочвенно. Как мы уже видели, с середины июня Ленин делал все возможное для того, чтобы предотвратить восстание.

В дни июльских событий официальное расследование немецких связей Ленина не было закончено. Однако, поскольку правительство находилось явно на грани падения, сотрудники службы контрразведки сознательно решили действовать активнее. Они составили план использования уже собранных по делу обвинительных материалов для того, чтобы убедить сохранявшие нейтралитет части гарнизона не только в том, что большевики получали деньги от немцев, но и в том, что уличные демонстрации также направлялись Германией. В случае удачи они рассчитывали на то, что гарнизонные части выделят войска, необходимые для защиты правительства, восстановления в городе порядка и проведения арестов большевиков. План был представлен Переверзеву, и он его одобрил. Обосновывая несколько дней спустя свое решение, министр юстиции разъяснял: «Я сознавал, что сообщение этих сведений должно было создать в сердцах гарнизона такое настроение, при котором всякий нейтралитет станет невозможным. Мне предстояло делать выбор между предполагавшимся (когда неизвестно) окончательным выяснением всех корней и нитей грандиозного преступления и немедленным и верным подавлением мятежа, грозившего ниспровержением власти»33.

Вечером 4 июля служба контрразведки пригласила представителей нескольких полков гарнизона в генеральный штаб и вкратце ознакомила их с делом Ленина. Все, кто присутствовал при этом, единодушно отмечали, что разоблачительные материалы буквально шокировали солдат. Что касается сотрудников контрразведки, то достигнутый эффект так воодушевил их, что они решили часть собранных фактов передать в печать. Поскольку руководство контрразведки опасалось, что обвинительный материал против Ленина, исходящий непосредственно от правительственного ведомства, может вызвать подозрения, оно в спешном порядке завербовало двух «возмущенных граждан» — бывшего представителя большевистской фракции в Думе Г.Алексинского и эсера В.Панкратова, поручив им подготовить для немедленной передачи в печать заявление по поводу предъявляемых обвинений34.

Следует подчеркнуть, что служба контрразведки, министр юстиции, а позднее Алексинский и Панкратов действовали без санкции кабинета министров. Как выяснилось впоследствии, министры Некрасов, Терещенко и Львов, будучи вполне уверены в дни июльского восстания в том, что большевики действительно получали деньги от немцев, в то же время считали, что имевшиеся в их распоряжении факты против Ленина недостаточны и преждевременное их разглашение лишит следствие всякой возможности подкрепить обвинение35. Вечером 4 июля Львов лично обратился во все газеты с просьбой снять материалы с обвинениями против Ленина36. Конечно, уже невозможно было остановить информацию, переданную представителям воинских частей. Распространение сведений об обвинениях, выдвинутых против Ленина, а также расползавшиеся слухи о движении крупных воинских частей с фронта сделали свое дело. 5 июля в час ночи полки, ранее сохранявшие нейтралитет, направились к Таврическому дворцу, где заседали ЦИК и ИВСКД, чтобы выразить свою поддержку руководству Советов и правительству. Едва острота кризиса спала, исполкомы Советов сразу же приняли резолюцию, обещающую «поддержать то, что осталось от Временного правительства». Резолюция потребовала также созыва в трехнедельный срок совещания с участием местных советов для принятия окончательного решения о составе будущего кабинета и о создании советского правительства37.

События, происшедшие вечером 4 июля, то есть отправка с фронта верных правительству войск и смена настроений в ряде полков гарнизона, в целом столь же повредили делу большевиков, сколь оказались спасительны для Временного правительства. Уже к ночи воздействие обоих упомянутых факторов на поведение пассивных до этого частей выявилось вполне. В этих обстоятельствах не оставалось даже времени запросить о положении в провинции. В два или три часа ночи 5 июля собравшиеся на заседание члены ЦК, взвесив все плюсы и минусы развивавшейся ситуации, приняли решение призвать рабочих и солдат прекратить уличные демонстрации.

О решении партии отступить сообщало скромное объявление на последней странице газеты «Правда» от 5 июля: «Цель демонстрации достигнута. Лозунги передового отряда рабочего класса… показаны внушительно и достойно… Мы постановили поэтому закончить демонстрацию». Это объяснение было явно неискренним. Целью радикальных элементов Петроградского гарнизона и воинственно настроенных большевиков, больше других подталкивавших массы к восстанию в июле, было свержение Временного правительства. Поддержав с запозданием восстание, большинство лидеров партии надеялось, что давление улицы будет достаточно для того, чтобы заставить ЦИК и ИВСКД взять власть в свои руки. Оказалось же, что ни цели экстремистов, ни более робкие надежды умеренных не были осуществлены. Проявлявшие нетерпение рабочие, солдаты и матросы Петрограда, которые до этого следовали за большевиками, вышли из июльского выступления скомпрометированными и по крайней мере временно деморализованными. В то же время сильно возросла решимость правительства, всех умеренных и консервативных политических групп, а также состоятельных классов в целом восстановить любой ценой порядок и раз и навсегда покончить с экстремистами. Станет ли это поражение левых окончательным — должно было показать будущее. Пока же, изолированные и незащищенные, большевики были вынуждены взять на себя неизбежную и незавидную задачу как-то объяснить свою роль в неудачном восстании, защититься от обвинений в измене и вообще обезопасить себя от неминуемых ударов реакции.