Больше никогда - [49]

— Серьезно? — переспросил Сэм. — А с кем еще разговаривали? Ясно. Ясно. Ясно. Спасибо, детектив. Позже еще поговорим, — он вернулся на диван. — МакБейн сказала, что об исчезновении Роксаны Кармайкл заявили в сорок девятый участок двадцать третьего сентября две тысячи четвертого.

— Звучит правдоподобно, — подтвердил Манфред. — Эти семейные посиделки всё время после Дня труда[129].

Сэм заграбастал бутылку:

— Дело всё еще открыто. И кстати, по нему беседовали с Алдо Эммануэлли, Манфредом Афири и Томом Дэли.

— Не помню такого, — удивился Манфред.

— Еще они идентифицировали расчлененное тело под полом. Женщину звали Сара Лоуренс, и она работала в магазине видео на Бостон-роуд. По результатам медэкспертизы смерть наступила от шести до двенадцати дней назад.

— Проклятье, — пробормотал Дин.

Ему очень хотелось повесить убийство на малявку Маккея, но похоже, женщина была мертва еще даже до приезда братьев в Нью-Йорк. Они не могли сделать для нее ничего — только отомстить.

Манфред явственно побелел:

— Боже, вы о чем вообще?

— Долго рассказывать, — отмахнулся Сэм.

— Ладно, — Манфред дернул плечом. — Отвлекаясь от расчлененки, на что вам сдался мой задний двор?

— Вероятно, — медленно проговорил младший Винчестер, — Алдо и Рокси серьезно поссорились, когда жили у вас. В итоге Рокси погибла, а Алдо зарыл ее на заднем дворе. Вот почему она продолжает появляться в доме.

— И вот почему после выступлений, — добавил Дин.

— Вы уверены?

Винчестеры неловко переглянулись, и Дин выдавил:

— Вообще-то… нет. Просто рабочая версия.

— Но вполне подходящая под описание, — подхватил Сэм. — Мы не первый день таким занимаемся и ошибаемся реже, чем оказываемся правы.

Манфред поднялся сменить пластинку и ухмыльнулся:

— В отличие от меня. Ладно, предположим, вы найдете тело Рокси. И что потом?

— Посолим и сожжем.

— А, точно, — Манфред поставил «The Low Spark of High-Heeled Boys» от «Traffic»[130]. — Вы же мне говорили. Жутковато о таком думать, честно говоря.

«О чудо! Он помнит!» — едва не вырвалось у Дина.

— Жутковато, — повторил Манфред. — Вот чего я вовсе не пойму, так это насчет Алдо. Мы с ним дружим прорву лет, и я бы никогда не сказал, что он похож на убийцу.

— Вероятно, это была случайность, — сдал Сэм.

Дин закатил глаза: младший братишка вечно пытается найти ложку меда в бочке дегтя. Судя по поведению Алдо, когда он заговорил о Рокси, Дин бы с легкостью поверил, что что-то он темнит, или хотя бы что знает о судьбе Рокси, но не говорит.

— Хотя, — продолжил Сэм, — если это был несчастный случай, Алдо следовало о нем доложить.

— Не, он бы не стал, — вмешался Манфред. — Да, я бы не сказал, что Алдо может кого-нибудь убить, но… если всё вышло случайно, он бы не стал поднимать шума, не его стиль, понимаете?

— Погодите, — проговорил Сэм. — А может, и не надо нам копать двор.

Дин уставился на него, как на чокнутого:

— Не понял?

— В смысле, не нужно загадывать наперед. Мы не знаем, есть ли там труп, а если и есть, то где именно, и пускай даже мы его найдем, и что потом?

— Ну, посолим и сожжем.

— А убийца останется разгуливать на свободе, потому что мы уничтожим доказательство.

Дин заткнулся.

— Мы говорим о мстительных духах, — продолжал Сэм развивать мысль. — Возможно, Рокси из их числа. Но вдруг она хочет справедливости, как тот призрак в Балтиморе?[131]

— Тот призрак был предвестником смерти, — возразил старший Винчестер.

Но Сэма уже несло на всех парах:

— Да, но главным образом она желала отправления правосудия. Не думаю, что огонь и соль здесь помогут. То есть, от духа мы, конечно, избавимся, но преступника на чистую воду не выведем.

— Поверить не могу, — покачал головой Дин.

— Во что поверить? — не сообразил Сэм.

— Ты действительно сказал «отправления правосудия»? Чувак, нормальные люди так не говорят.

— Он прав, — поддакнул Манфред. — Какое-то больно замудреное выражение.

— Да неважно… что я, не прав?

Дин вздохнул: все его инстинкты вопили, что надо найти тело, посолить и сжечь, потому что, черт возьми, именно так и расправляются с буйными призраками. Но если поступить, как всегда, убийство сойдет Алдо с рук. Нехорошо получится.

— Положим, и что ты делать будешь, гений? Вмажешь ему по почкам резиновым шлангом?

Сэм улыбнулся так, что Дину стало не по себе:

— Не совсем.

Самой сложной оказалась подготовительная работа. Для верной печати каждый ритуал пришлось провести в строго определенном месте. К счастью, простор для действий всё же имелся. Например, из всего здания по 199-ой улицы понадобилась всего лишь одна нежилая квартира, и он ее нашел. С домом на Вебб-авеню повезло еще больше: с пустыми квартирами там не сложилось, зато подвал сработал как нельзя лучше. А это значит, что цель действительно правая, если сама судьба подкидывает удачные варианты. Осталась последняя (по ощущениям самая легкая) стадия — и пять дней на подготовку.

Он стоял на углу Фордхэм-роуд и Университет-авеню, переименованной в бульвар Мартина Лютера Кинга, и смотрел на башенки церкви Святого Николая Толентинского. На обоих башнях имелись колокола, звонившие по воскресеньям.

«Они и в следующий вторник прозвонят…» Он задохнулся от предвкушения. Наконец-то это произойдет. На прежнее место он не вернется: полиция обнаружила останки бедняжки Сары Лоуренс. Она была чудесной женщиной и наверняка прожила бы долгую счастливую жизнь. Но теперь она послужит высшей цели и, возможно, когда-нибудь, когда люди поймут, что именно было сделано, ее имя увековечат вместе с именами Марка Райеса, двух студентов и предстоящей жертвы… ну и с его собственным именем, разумеется, именем того, кто показал миру величие истинной магии. Мир не оценил гения Персиваля Сэмюэлса, а ведь тот жил в эпоху, когда люди были гораздо терпимее к магии, чем современный мир с его интернет-сайтами, факсами, мобильными телефонами, ай-подами, электронной почтой и прочей высокотехнологичной чушью. Но это неважно. Он вернет Эдгара По обратно, в мир, который оценит его по достоинству, в мир, где он сможет рассказать правду. И это самое главное. Ну что по сравнению с этим значат жизни Марка Райеса, студентов и Сары Лоуренс, не говоря уж о последней жертве. Собственно, для завершающего ритуала человек не требовался. Четвертой точкой печати была колокольня, и требовалось всего лишь воссоздать стихотворение «Колокольчики и колокола». Вопрос в том, как. Он вспомнил стихотворение, в котором часто повторялось слово «колокола». По определенно умел обращаться с ритмом и звукоподражанием, чего так не хватало его современникам. Прочитай это стихотворение вслух — и ты действительно услышишь звон колоколов.