– О, Лукас…
– Она ушла и унесла мое сердце с собой. Я поклялся, что больше никогда не окажусь в таком уязвимом положении. Не позволю ни одной женщине обрести власть надо мной. Но с тобой это не получилось. – Он смотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, Элеанор. Я люблю в тебе все.
Она была не в силах сдержать улыбку.
– Правда?
– Абсолютно все.
На ее ресницах задрожали слезы. Элеанор высвободила руки, обняла Лукаса и уткнулась носом ему в грудь.
– Я тоже тебя люблю. Люблю так сильно, что меня это пугает.
Лукас поцеловал ее, и у Элеанор не осталось никаких сомнений в его чувствах.
– Я не могу в это поверить. – Она подняла на него глаза. – Я думала… Я думала, что ты просто играешь со мной в какую-то игру, и как только я уступлю, ты перестанешь меня желать.
– Перестану тебя желать? Элеанор, любовь моя, невозможно желать кого-нибудь так же сильно, как я желаю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать себя цельным. Благодаря тебе я не ощущаю холода в душе. Мне было так плохо эти две недели, что Петра пригрозила, что уволится.
– Петра? Она же тебя обожает.
– И, к счастью, достаточно проницательна. Она поняла, что моя жизнь пуста без тебя. – Лукас обхватил ладонями ее лицо. – Я хочу все, Элеанор. Брак. Детей. – Лаки замурлыкал и снова потерся о его ноги. – Кота.
– О, Лукас! Я тоже этого хочу.
– И я знаю, что твои цели важны для тебя, как и твоя новая должность…
– Я больше не работаю на Харрингтонов, – перебила его Элеанор. – Я решила организовать свой дизайнерский и консультационный бизнес.
– Консультационный?
– Кажется, я неплохой консультант.
Лукас прижал ее к себе.
– Чертовски хороший.
От ее улыбки сердце у него зашлось.
– И где ты собираешься основать бизнес?
– Пока не решила. Может, в России?
– Если ты хочешь остаться в Америке, я готов перебраться сюда.
– Ты оставишь Санкт-Петербург?
Лукас поцеловал ее в губы.
– Ради тебя я сделаю все, что угодно. Неужели ты это еще не поняла?
– Школа, которую ты хочешь построить, очень важна, а ты нужен тем детям. Но, может, мы будем жить на две страны?
– Лишь бы ты была счастлива, моя красавица. – Он отпустил ее. – Мне нужно тебе кое-что показать.
Лукас потянул ее к окну, выходившему на тихую улицу, и поднял портьеру. Элеанор с любопытством выглянула и улыбнулась.
– Это карета!
– Да. Я хотел бы, чтобы это были сани, но в Нью-Йорке нет снега. Однако я надеюсь, что ты и этот вариант найдешь романтичным.
– Очень романтичным.
Когда Элеанор повернулась, Лукас опустился на одно колено, держа в руках коробочку.
Сердце ее было готово лопнуть от счастья.
Он открыл коробочку, в ней оказалось изумительное кольцо с изумрудом.
– Элеанор Харрингтон, не знаю, чем я заслужил встречу с тобой, но обещаю обожать и любить тебя и заботиться о тебе до конца своих дней. Если, конечно, ты согласишься.
По ее щекам покатились слезы. Лукас встал и смахнул их.
Элеанор коснулась дрожащими руками лица мужчины, который украл ее сердце.
– Да, да, я согласна! Я люблю тебя. А как это будет по-русски?
Лукас сказал. Она повторила. Он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Может, ты мне еще и это покажешь, моя Элеанор? – Его руки легли ей на ягодицы, и у нее не осталось никаких сомнений в том, что он имеет в виду.
Она улыбнулась:
– Может, и покажу. – Элеанор подумала и добавила: – И так будет всегда.
