Больше, чем я - [18]

Шрифт
Интервал

В отличие от моей мамы, я была далеко не мастерица. Начать хотя бы с того, что я ненавидела, когда мои пальцы липли от клея. Я также не любила блестки. Но каждый год, когда в школе на уроках труда нам задавали сделать украшения, мама всегда спасала меня. В нашей коробке на чердаке были вырезанные из бумаги снежинки, гигантская сосновая шишка, немного присыпанная зелеными блестками, несколько снеговиков из бутылок от средства для прочистки труб и изогнутая палочка от эскимо с рисунком оленей, которая развалилась на части после пожара.

Джулия смотрела на меня.

– У тебя все хорошо, сладкая? – спросила она. – Кажется, ты витаешь где-то в облаках.

– Извините, – сказала я. – Я просто думала.

Джулия направилась к выходу, но вдруг передумала.

– Я знаю, что это не моего ума дело, – сказала она, – но твоей маме сейчас очень больно. Она плакала все утро. Я думаю, ты можешь ей помочь. Сядь, поговори с ней.

Во мне снова вспыхнула искра раздражения, на этот раз еще ярче.

– Она сказала вам, что думает, что это я подожгла дом? – спросила я.

Было видно, что Джулии стало не по себе.

– Иногда она слишком эмоционально реагирует на происходящее. Она больше так не думает, Аврора. Ты должна понимать, что она была очень расстроена, когда нашла твою зажигалку. Ты же знаешь, как она за все переживает. Хочешь верь, хочешь нет, но это было еще сильнее, когда ты была маленькой. Твоя мама записывала каждый твой чих и отрыжку в свой дневник.

Джулия не преувеличивала. Как-то я нашла этот дневник на полке в спальне. Это была маленькая квадратная книжечка с потрепанной синей обложкой и тоненькой атласной лентой-закладкой, вшитой в корешок. ПЕРВЫЙ ГОД МАЛЫШКИ было выгравировано золотым цветом на обложке.

Несколько первых страниц были наполнены деталями о том дне, в который я родилась, включая маленький пластиковый браслет из роддома с надписью Девочка, Франклин. Там был список имен, над которыми думали родители до того, как Хайди предложила назвать меня Авророй. Затем был длинный список различных этапов, каждый датированный двумя числами. Первое число – мой возраст, а второе число – возраст, в который я должна была это сделать согласно множеству книг про детей, которые она хранила отдельной стопкой возле кровати.

Я не была простым ребенком. Из-за того, что у меня были колики, мама провела много часов над моей кроваткой, думая над тем, что неправильно вошло в один конец меня и вышло в другой. От папы было не очень много помощи – не потому, что ему было все равно, а потому, что его не было рядом. Моя мама осталась одна с капризным ребенком, и не было кого-то, кто мог бы помочь ей. По иронии судьбы, большую часть времени она переживала, сидя в большом дубовом кресле-качалке, которое до сих пор стояло в спальне. Она качалась и переживала, и выливала душу на страницы своего дневника, который нес ее, как состаренная синяя лодка по крутым волнам первого года жизни ее ребенка.

Джулия ушла со своей пряжей.

– Эй, – позвала я ее. – Вы знаете, где сейчас мой папа?

Я хотела спросить его, нет ли вестей из Рок-Хилла.

– Он на работе, милая, – сказала Джулия. – Ушел около часа назад.

Великолепно. И что мне теперь делать, весь день бродить по дому, избегая маму? Вдруг до меня дошло.

– Почему он работает в воскресенье? – спросила я.

Джулия ласково улыбнулась.

– Сегодня понедельник, милая.

– Понедельник? – я посмотрела на часы. Было все еще семь тридцать. Я не заметила, что шнур болтался на столе. Часы были выключены. – Сколько сейчас времени? – спросила я.

Джулия посмотрела на свои часы.

– Половина десятого, – сказала она.

Было уже слишком поздно для моей идеальной посещаемости. Я опоздала в школу.

Глава 11

Больше, чем ухо любит слушать

По пути в школу я почти не разговаривала с мамой. Когда я спросила ее, почему она, как обычно в будни, не разбудила меня в 6:45, она сказала, что подумала, что я не захочу идти в школу из-за сложившихся обстоятельств.

– Из-за сложившихся обстоятельств, ты подумала неверно, – ответила я, быстро стукнув три раза кончик своего носа. – Если ты забыла – хотя теперь понятно, что забыла, – то у меня идеальная посещаемость. По крайней мере, была. А теперь благодаря тебе у меня будет стоять большая жирная буква «Н». Стук, стук, стук.

– Прости меня, сладкая, – сказала мама. – Мне надо было посоветоваться с тобой. Если хочешь, я могу поговорить с мистером Тэйлором. Уверена, он все поймет.

По правде говоря, на самом деле я не очень расстроилась из-за опоздания. По сравнению со всем остальным это был сущий пустяк.

– (Первое) я не хочу, чтобы ты говорила с мистером Тэйлором. Я хочу, чтобы ты оставила меня в покое. И (второе) больше никогда не называй меня сладкой.

– Аврора, – сказала мама, и на ее глазах навернулись крупные свежие слезы. – Я знаю, что ты очень рассержена на меня из-за вчерашнего. Я не хотела тебя обидеть.

– Бла-бла-бла, – сказала я, зажав уши руками. – Бла-бла-бла-бла-бла.

Оставшуюся часть пути мы проехали в полной тишине, если не считать всхлипывания моей мамы. Она могла плакать сколько угодно. Она лгала мне всю мою жизнь, и я имела право сердиться на нее.


Когда я зашла в класс, Мистер Тэйлор оказал мне повышенное внимание. Он сказал, что утром у них было специальное собрание по поводу того, что случилось в нашей семье на выходных.


Еще от автора Сара Уикс
Да будет так!

Хайди никогда не знала ни день своего рождения, ни своего отца, ни даже настоящего имени матери. У девушки есть всего один близкий друг, соседка Бернадетт, которая много лет заботится о Хайди и ее маме.Мать Хайди больна. Она знает всего 23 слова и умеет только открывать консервные банки. Она даже не может назвать свое имя. Все, что у нее получается произнести: «Сууф И. Я». Что означает «сууф»? Почему это загадочное слово не дает Хайди покоя? Она решает узнать больше о матери и ее прежней жизни. Девушка отправляется в путешествие, которое навсегда изменит ее жизнь и раскроет тайны прошлого.


Достучаться до тебя

Хайди никогда не знала ни день своего рождения, ни своего отца, ни даже настоящего имени матери. У девушки есть всего один близкий друг, соседка Бернадетт, которая много лет заботится о Хайди и ее маме. Мать Хайди больна. Она знает всего 23 слова и умеет только открывать консервные банки. Она даже не может назвать свое имя. Все, что у нее получается произнести: «Сууф И. Я». Что означает «сууф»? Почему это загадочное слово не дает Хайди покоя? Она решает узнать больше о матери и ее прежней жизни. Девушка отправляется в путешествие, которое навсегда изменит ее жизнь и раскроет тайны прошлого.


Рекомендуем почитать
Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.


Воронья Слобода, или как дружили Николай Иванович и Сергей Сергеевич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.