Платье на ней было очень простое, но без усилий элегантное. Они поженились в ноябре 1976 года, и даже при том, что подмораживало, платье было с открытыми плечами и с оборками. Она походила на Фарру Фоусетт.
– А твои папа с мамой пришли? – спросила Эбони.
Ее улыбка на мгновение погасла, она отвела глаза.
– Нет, милая, не пришли.
– Они были заняты? – спросила я.
– В каком-то смысле. Вы же знаете, ваш папа – замечательный человек. Он всегда видит в людях самое лучшее, – сказала она, убирая волосы с лица и мягко касаясь шрама над правой бровью. Она иногда так делала.
– Хочу вот такое платье, когда буду выходить замуж! – гордо объявила я.
Мама хихикнула:
– Думаю, у тебя будет гораздо красивее… и прическа получше.
– Ты поможешь мне выбирать? – радостно спросила я.
– И мне! – встряла Эбони.
– Конечно! – рассмеялась мама, обнимая нас обеих. – Вы обе у меня особенные. И вы обе будете такими же счастливыми, как я.
Суббота, 12 октября 2008 года
Стефани
Два стука в дверь предупреждают меня, что Джейми здесь. Я уже сорок пять минут как готова, сижу на кровати в маленьком черном платье, которое надеваю только тогда, когда хочу произвести впечатление на мужчину, который мне нравится.
Ожидание…
Я старалась занять себя как могла: включала и выключала лампы, пробуя, как будет лучше, снова и снова поправляла подушки и прическу – впрочем, все это не имело на самом деле значения. Но одно я знала точно: все становится очень и очень реальным. Я заказала тот же номер, что и в прошлом году, – «Звездный свет». Это казалось уместным, и я решила, что толика знакомой обстановки будет кстати. Я оставила включенными все лампы, чтобы создать уютную атмосферу. Я искренне не знаю, чего мне ожидать, когда он войдет. Последние несколько часов меня обуревают нервозность и радостное волнение, сменяющие друг друга за доли секунды. Я подумывала, не выпить ли, пока его жду, но, учитывая, что Джейми будет после долгой дороги, это показалось нечестным. Уже 17.00, и мне отчаянно надо выпить.
От безумного водоворота эмоций у меня слегка кружится голова. Накладывая макияж, я заметила, что руки у меня чуть дрожат. В последние несколько недель я только и думала что об этом мгновении. С одной стороны, я вообще не могу поверить, что это делаю. С другой, это единственное, что позволяет мне держаться. В общем и целом в последние недели я была счастливее, остроумнее, искрометнее… Все это заметили – и не в последнюю очередь Эбони, которая спросила подозрительно: «С чего это ты такая радостная?» – когда три дня назад мы были в салоне на маникюре. Я промямлила, мол, живу полной жизнью и делаю гимнастику, что было самым удачным ответом, поскольку она пустилась разглагольствовать о том, как полезны «хорошие» эндорфины, – уж она-то доподлинно знает, поскольку на днях прочла статью в журнале.
Услышав стук, я уставилась на дверь, но не спешу встать с кровати. Сердце у меня бешено колотится. «Черт, вот черт!» – шепчу я.
Подойдя к двери, я делаю глубокий вдох и открываю.
Стоя меньше чем в метре друг от друга, мы оба расплываемся в улыбке и ничего не можем с собой поделать. Боже, он выглядит потрясающе, в точности как в моих воспоминаниях. То же самое зимнее пальто, как в прошлом году, отлично на нем смотрится, только застегнуто и воротник поднят. Я так долго ждала этого мгновения, задавалась вопросом, как же все получится… – мысленно репетировала, как попытаюсь выглядеть спокойной и небрежной, казаться отчужденной. А теперь оно настало, и я готова заплакать от счастья, что вижу Джейми.
– Ух ты! – восклицает он. – Выглядишь потрясающе!
– И ты тоже! Входи же! – отвечаю я. Все очень официально.
Я делаю шаг назад, чтобы он мог переступить порог, дверь захлопывается.
Мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Мы оба не знаем, что теперь делать. Просто захвачены мгновением. Мы словно бы оробели и не знаем, как начать эту затею с незаконным рандеву. Ясно, что ни у одного из нас нет опыта по этой части.
– Ну и… – тихонько говорю я, первой нарушая молчание.
– Часто ли я сюда приезжаю? – Он нервно смеется.
Мы оба разражаемся хохотом, я опускаю голову. Он роняет сумку на пол, его руки обвивают мою талию, я обнимаю его за шею. Зарывшись лицом ему в волосы, я вдыхаю его запах – в точности такой же, как год назад. Просто быть с ним рядом кажется прекрасным и правильным.
Но это совсем не так, как я думаю.
Несколько секунд мы просто обнимаемся, на большее мы не осмеливаемся. Я могла бы простоять так вечно.
– Хочешь, пойдем вниз выпьем? – спрашивает он, отстраняясь и глядя мне в глаза.
– Да, очень, – улыбаюсь я.
Я так рада, что мы спустились в бар выпить. Нам обоим это было необходимо.
Я сижу рядом с Джейми на угловом диване у огромного окна. Время от времени, когда он говорит, его выразительные руки касаются моих коленей, и я невольно улыбаюсь как подросток.
– Поверить не могу, что мы здесь, – вздыхаю я, улыбаясь, меня переполняют предвкушение и страх. Поначалу я нервно оглядывала бар, вдруг тут окажутся знакомые лица.
– Да, – отвечает Джейми, тоже оглядываясь по сторонам. – Давненько мы тут не были.
Я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ. Его энергия так заразительна.
