Больше чем скандал - [16]

– Паутина, – он поднял глаза. – Вас держат в пыльной кладовке и не выпускают на улицу?

Кэтрин моргнула, ощущая себя так, словно ее швырнули в ледяную воду пруда.

– Конечно выпускают, – произнес директор Данн, входя в кабинет из своих комнат, расположенных по соседству. – Кладовку должен был вычистить кто-то другой, Кэтрин, – упрекнул он девушку, слегка нахмурившись. – Впрочем, уже ничего не исправить. Ты, по крайней мере, закончила?

Ее рот приоткрылся, но она была так ошарашена, что не смогла произнести ни слова. Поэтому просто кивнула головой.

– Неважно, – подытожил Данн, встряхивая плащ, который был перекинут через его руку. – Я бы попросил тебя, Кэтрин, запереть эту комнату. И ничего оттуда не бери. Ты поняла?

Совершенно подавленная, она кивнула.

– Спасибо, Кэтрин. И, пожалуйста, немедленно принеси мне ключ. – Он махнул рукой в сторону сына: – Ты ведь помнишь, это Маркус.

Он произнес это так, словно иначе и быть не могло, что смутило ее еще больше.

– Маркус, Кэтрин, – представил директор девушку сыну. – Или, точнее, мисс Кэтрин Миллер.

Кэтрин хотела бы изобразить безразличие, но пока она приседала в легком реверансе, щеки ее пылали.

– Кэтрин? – Маркус произнес ее имя удивительно мелодично, так, что Кэтрин обдало теплой волной. Его голубые глаза сузились, и он медленно наклонил голову. – Кэт? Правильно? Малышка, которая упала с крыши?

Кэтрин с удовольствием провалилась бы сквозь землю и почила в безвестной могиле. Ведь в некотором смысле почти ничего не изменилось. Он остался все тем же Маркусом-насмешником, который начинал подшучивать над ней, едва заговорив. Остатки детских грез развеялись, будто дым, и ее сердце с болью с ними простилось.

– Да, это был несчастный случай, – пробормотал директор Данн, бросив свирепый взгляд на Маркуса.

Намеренно игнорируя отца, Маркус спросил:

– И что вы до сих пор здесь делаете?

Этот вопрос Кэтрин истолковала иначе: «Неужели вы все еще не начали жить настоящей жизнью?»

– Кэтрин – моя правая рука, если так можно выразиться, – пояснил Дзнн. – Она помогает мне со счетами и делами приюта. Не знаю, как бы я без нее обходился, – голос директора дрогнул.

Наконец Кэтрин смогла заставить свои пересохшие губы двигаться.

– К счастью, сэр, вы никогда не останетесь в одиночестве. – Она никогда не выйдет замуж, у нее не будет собственного дома. Ведь ни один джентльмен не захочет жениться на старой деве из приюта. Кроме того, благодаря Каддихорнам она уяснила, как опасно давать кому-то властвовать над собой. Поэтому такого удовольствия она никому больше не доставит.

Джаред в конце концов займет достойное место в обществе а она останется парией, странной особой, хорошо воспитанной, но неприкаянной. Нет, она будет жить и умрет в Лидере и одряхлевшей старой девой…

Тут Кэтрин заметила, что директор Данн в изумлении за ней наблюдает, и подумала, не сходит ли она с ума.

Брови директора удивленно взметнулись вверх:

– Что это за веревочки привязаны к твоему передни, Кэтрин?

Сунув руку за спину, Кэтрин нащупала плотные узлы.

– Я его убью, – пробормотала она, надеясь, что ее щеки пылают так ярко, как ей кажется. Собрав все достоинство, которым она обладала, Кэтрин посмотрела мужчинам в глаза лицах читалось явное изумление. Девушка вздернула подбородок. – Обычные шуточки Прескотта.

– Прескотт? – Маркус потер подбородок. – Рыжеволосый тип с веснушками?

Директор Данн кивнул:

– Тот самый.

– И много прежних воспитанников продолжают вас посещать? – осведомился Маркус, высвобождая из-под стуча один костыль и устраивая его под второй рукой.

– Прескотт приходит только из-за Кэтрин. Кажется, он жить может без нее.

Потеребив лацканы, Данн решил добавить:

– Впрочем, Кэтрин по душе его компания, я в этом уверен.

Этот намек Кэтрин решила проигнорировать.

Данн хмыкнул:

– Я надеюсь на твое благотворное влияние, Кэтрин. Помоги ему отыскать свое призвание, дабы он смог вести достойную жизнь.

– Давайте не будем обсуждать это сейчас, сэр! – воскликнула Кэтрин.

И хотя она была согласна с Данном, Маркусу было совершенно не обязательно об этом знать. Незачем демонстрировать грязное белье посторонним.

Последняя мысль поразила ее. Маркус так долго отсутствовал, что в каком-то смысле перестал быть одним из них. Нет, он, конечно, не чужак, но и не свой. И если, забыв о чувствах, которые она испытывала, будучи глупенькой девочкой, она сумеет держаться с ним как с обычным знакомым, то его присутствие станет вполне терпимым. По крайней мере, она не будет выглядеть в его обществе круглой дурой.

Ощущение ужасной неловкости немного ослабло. Ведь Кэтрин уже не двенадцатилетний подросток с ранимым сердцем. Поэтому в любых обстоятельствах должна вести себя так, как подобает умной взрослой женщине.

Маркус поднял брови и с холодным одобрением заметил:

– Она ведет себя покровительственно.

– Подобно матери, оберегающей своих питомцев. – Данн потер подбородок, став вдруг похожим на сына. – И это напомнило мне, Кэтрин, о том, что я намеревался попросить тебя помочь Маркусу вновь освоиться в Андерсен-холле. Он должен ознакомиться с бумагами за последние три года: бюджеты, расчетные книги и все прочее. – Он повернулся к сыну: – У Кэтрин поразительные способности к ведению подобных дел. – И вновь обратившись к Кэтрин, прибавил: – Я бы хотел, чтобы ты помогла ему всем, чем потребуется.