Больше чем любовь - [48]

Был последний день февраля, в то утро у знаменитого окулиста было необычно мало народу. Вот уже полчаса мне нечего было делать, мистер Диксон-Родд ушел, а я подошла к книжным полкам и, взяв книгу «Кто есть кто», стала просматривать фамилии на букву «К», пока не нашла имя Каррингтон-Эш. Там было написано: «Каррингтон-Эш, родился в Лондоне в 1891 году, женат на Марион Френсис Харрисон. Проживает: Парк-лейн-корт, 1, и Рейксли-холл, Суссекс. Клуб: "Юниор Карлтон"».

Я прочитала эти строки много раз, это было волнующее, но тягостное напоминание о том, что Ричард Каррингтон-Эш принадлежит к тому миру, куда дорога для меня закрыта навсегда. Но я дала волю своему воображению, я посмотрела на ту строку, где было написано «женат на Марион Френсис Харрисон». Интересно, какая она? Из какой семьи? Я попыталась мысленно нарисовать ее портрет. Должно быть, она взрослая копия той девочки, Роберты. Наверное, красивая и светловолосая, да, именно так, ведь он говорил, что Роберта такая же светловолосая, как мать. (Прямая противоположность мне.) Наверное, она роскошно одета, настоящая светская дама, и совсем не похожа на скромную маленькую секретаршу, которая стояла в приемной своего хозяина, печально изучая каждое написанное о Ричарде слово.

Я с шумом захлопнула книгу, как будто это могло помочь мне выбросить его имя из головы. «С этим надо покончить, – сказала я себе. – Забудь того человека и тот вечер. «Выбрось все это из головы!» – как сказала бы старушка Вин».

Тут зазвонил телефон. На этот раз я сняла трубку без всяких лишних эмоций. Вероятно, один из пациентов хотел записаться на прием.

– Говорит секретарь мистера Диксон-Родда, – холодно и официально произнесла я.

А потом я услышала мужской голос; и хотя могла не узнать голос Ричарда по телефону, но узнала сразу. Тут же исчезли мои официальная холодность и почти болезненное летаргическое состояние, которое охватило меня еще утром; моментально улетучились разочарование и печаль. Боже, голос Ричарда! Наконец-то!

– А… – сказал Ричард, – вас-то мне и нужно. Это мисс Браун?

– Да, – ответила я, и мое сердце учащенно забилось, а щеки стали пунцовыми, и я была рада, что в комнате никого нет и никто не видит, как я неприлично обрадовалась.

– Вы можете уделить мне немного времени? Или я позвонил не вовремя? – послышался глубокий волнующий голос, который с самого начала околдовал меня и который с тех пор я не могла забыть.

– Нет, нет, как раз вовремя! – ответила я как можно более небрежным тоном. – Дело в том, что мистер Диксон-Родд только что вышел.

– Отлично. Тогда мы сможем поговорить.

– О да, конечно, – сказала я. А сердце у меня стучало все сильнее и сильнее, и я ничего не могла с собой поделать.

– У вас была тяжелая неделя? – раздался голос Ричарда.

– О да, очень…

– И у меня тоже. Дьявольски тяжелая. Именно поэтому я и не мог позвонить раньше.

– Да? – довольно глупо ляпнула я и очень обрадовалась, что была действительно важная причина, из-за которой он не мог позвонить раньше. Он был занят. Вполне естественно, ведь он – глава крупной фирмы.

Вдруг я вспомнила, как внимательно изучала «Кто есть кто», и мне страшно захотелось сказать ему что-нибудь совершенно нелепое, например: «А я-то думала, что все вечера вы просиживаете в «Юниор Карлтон» или уехали в Рейксли к Марион», то есть какой-нибудь глупый пустяк, чтобы показать, что теперь я о нем много знаю. Но я промолчала. После небольшой паузы он сказал:

– Вы слушаете?

– Да, слушаю.

– А я подумал, может быть, моя тетушка Оливия как раз пришла на прием проверить свое зрение.

Я засмеялась.

– Нет, и давно уже не приходила.

– В следующий раз я обязательно предложу сопровождать ее, – сказал Ричард.

– Только не это, – произнесла я. – Представьте себе, какая будет ужасная картина, если я рассмеюсь в официальной обстановке, прямо на приеме?

– А мне бы так хотелось, чтобы вы рассмеялись, – заметил Ричард. – Смех – это прекрасно.

Я была так рада его звонку, что мне действительно хотелось рассмеяться. А он добавил:

– В следующее воскресенье я не могу ехать в Рейксли, потому что в субботу вечером приезжает наш деловой партнер из Америки и я должен с ним встретиться. Не хотите ли пойти со мной в Альберт-холл в воскресенье? Мне кажется, там будут исполнять Пятую симфонию Чайковского.

Я была очень рада.

– Ах, как хорошо! – на одном дыхании вымолвила я.

– Так вы хотите пойти?

– Да… очень, – ответила я.

Спустя много, много времени, когда мы с Ричардом уже хорошо знали друг друга, он сказал мне, что ему все во мне нравится, но больше всего – отсутствие какого-либо кокетства. Мне никогда не приходило в голову сказать ему, что я занята или что мне все равно, пойдем мы на концерт или нет. Когда бы он ни приглашал меня, мне всегда хотелось идти, и я откровенно говорила об этом.

– Ну, тогда решено, – сказал он, и голос его показался очень веселым. – Я заеду за вами около двух часов дня. Но нет… а почему бы нам не пообедать вместе? Куда бы вы хотели пойти?

Я чуть не задохнулась от радости. Вот это здорово! Какое воскресенье у меня впереди! Сначала я буду обедать с ним, а потом мы поедем слушать Пятую симфонию Чайковского в исполнении оркестра под управлением Генри Вуда. Как прекрасно! И еще раз, без всяких колебаний, я приняла его приглашение.