Больше чем это - [41]

Я помню, как сильно мне хотелось поцеловать его в тот момент.

Оторвавшись от рамки, я поворачиваюсь к Мэнди. По лицу текут слёзы, и я благодарю её.

Мне видно, как она сама сдерживается, чтобы не заплакать.

— Я просто подумала… — Мама Джейка умолкает, чтобы прочистить горло, и делает глубокий вдох. Она поднимает фотоаппарат и показывает на комнату. — Может, ты захочешь ещё одно фото, с… э-э-э…

— С моей семьёй? — Я улыбаюсь сквозь слёзы. — Однозначно хочу.

Мэнди шмыгает носом, но смеётся и устанавливает фотокамеру. Теперь у меня есть портрет с моей новой семьёй, который сохранится на всю жизнь.

— Мне кажется, не исключено, что на самом деле я уже далеко от того, что ты мне больше чем очень нравишься, Микайла Джонс, — говорит Джейк, когда срабатывает вспышка фотоаппарата.

***

Джейк

Я всегда знал, что моя мама — потрясающая женщина, но сейчас она превзошла себя.

После десерта мы все возвращаемся в дом. Я принимаю душ, пока Кайла убирает после ужина. Я рад, что моя кровать снова в моём распоряжении, но, с другой стороны, мне не нравится, что Кайла так далеко от меня.

Должно быть, я долго пробыл в душе, потому что, спустившись вниз, вижу, что Кайла уже закончила с уборкой. Мама говорит мне, что она в своей «комнате». Я открываю дверь, чтобы выйти наружу, когда мама окликает меня по имени.

— Нам ведь не нужно говорить обо всём этом, да? — спрашивает она, сидя на диване.

— О чём этом? — спрашиваю я, надеясь, что они разъяснят мне, о чём именно идёт речь. Какими бы классными ни были мои родители, но о сексе говорить с ними очень неловко.

Я вижу, как начинает краснеть мама. Папа приглушает телик и смотрит на меня.

— Просто помни о том, что здесь живёт Джули, и… э-э-э… не забывай о защите. — Папа усмехается.

— Натан! — вскрикивает мама и шлёпает его по груди.

Он хватает её в охапку и начинает страстно целовать, в смысле очень даже страстно, и прямо передо мной. Я вижу это не в первый раз, но это по-прежнему… отвратительно.

Я направляюсь к Кайле и стучусь в дверь.

— Джейк?

— Да, это я.

— Входи.

Я вхожу.

— Кого ты ожи… — Мой вопрос обрывается на полуслове, когда я замечаю, во что она одета. Кайла только что приняла душ и надела пижаму. Красные шорты и подходящую по цвету маечку.

У меня тут же встаёт.

— Ну, вообще-то мне бы не очень хотелось, чтобы кто-нибудь застал меня в таком виде. — Она показывает на себя.

Чертовски верно, никто не увидит её в таком виде.

Кайла подходит к своему комоду и, порывшись, вытаскивает маленькую деревянную коробочку.

Я ложусь на её кровать.

Она оборачивается и видит меня. На её лице отражается смущение, брови сводятся вместе, как будто она о чём-то думает… или вспоминает?

И тут до меня доходит. Что я лежу на той самой кровати, на которой она, возможно, занималась сексом с Джеймсом, сотни раз.

Этого достаточно, чтобы я спрыгнул с кровати с идиотским звуком отвращения. И вот я стою, смотрю на неё, а она ошарашено смотрит на меня.

— Что не так?

От мыслей о ней и Джеймсе я так сильно сжимаю челюсти, что становится больно.

— Просто мне как-то не очень комфортно лежать на той же самой кровати, где ты и твой мудак-бывший….

— О! — удивлённо восклицает она. — Мы никогда, то есть, он никогда, ну, в смысле… он… мы никогда… о боже!

— Ты никогда не занималась сексом на этой кровати? — недоверчиво спрашиваю я.

— Нет, мы даже никогда не целовались на ней, клянусь. Ты вне опасности, — смеётся она.

— Слава богу, — с облегчением выдыхаю я и снова ложусь. — Тогда почему ты так посмотрела на меня?

— Я просто… в моей кровати ещё никогда не лежал парень. Просто… Я не знаю. — Она краснеет и опускает глаза в пол.

— Иди сюда. — Я хлопаю по кровати рядом с собой.

Кайла ложится и передвигает мою руку, чтобы устроиться в её сгибе. Она лежит на боку, я на спине, её голова покоится у меня на груди.

Комнату заполняет уютная тишина.

Я почти уже сплю, когда чувствую, как передвигаются её руки, как она выдыхает.

Моя ладонь лежит на животе, и она передвигает свою так, что кончики наших пальцев соприкасаются. Кайла поднимает мою руку вместе со своей, словно сравнивает размеры наших ладоней. Теперь мы оба смотрим на них. Такое маленькое прикосновение, мы едва касаемся друг друга, но в то же время это так интимно, словно мы больше чем то, что мы есть. Я знаю, что хочу этого. Хочу, чтобы наши отношения переросли в нечто большее.

Я сгибаю пальцы, чтобы они переплелись с пальцами Кайлы, и ощущаю кое-что, чего раньше не замечал. Поэтому я подношу наши руки ближе, чтобы рассмотреть. На безымянный палец её правой руки надеты кольцо с бриллиантом и обручальное кольцо, на большом пальце — обручальное кольцо побольше.

— Твоих родителей? — тихо спрашиваю я.

— Что? А, да. Наверное, мне не стоило надевать их. Типа это неуважительно и всё такое, но так я чувствую себя ближе к ним.

— В этом нет ничего неуважительного, Кайла, — шепчу я, целуя её волосы. — Скорее наоборот, это прекрасно. Эти кольца — символ их любви, как и ты. Готов поспорить, что когда они надевали эти кольца друг другу на пальцы, то понятия не имели, что у них будет кто-то настолько особенный, как ты.

Она печально улыбается.