Большая Земля - [4]

— Постой, — задумчиво перебила Эллен, — для меня не совсем ясно… Ну, станет человек маленьким, но ведь одновременно и сила его уменьшится, он будет совсем слабым и беспомощным. Сумеет ли он воспользоваться новыми богатствами? Не получится ли, в конечном счете, то же самое, что было, только в других масштабах?

Дэвис слушал с улыбкой.

— Действительно, на первый взгляд может казаться, что люди превратятся в каких-то беспомощных, слабеньких карликов. Но это вовсе не так. Для нашего, большого мира они, действительно, оказались бы слабыми. Но в своих масштабах, в своей обстановке — наоборот! — они должны стать непомерными силачами. Вспомни — муравей несет тяжесть, в десятки раз превосходящую его вес. Минима-человек понесет на спине автомобиль! А техника! На Большой Земле, в которую превратится весь земной шар после массового применения гормона, откроются невиданные производственные возможности.

Глаза Дэвиса заблистали. Он снял шляпу и провел рукой по волосам. Эллен заметила, что хотя он и внимательно правил, уверенно ведя машину, но делал это почти бессознательно, автоматически.

— Представь, Эллен, какие сказочные формы примет жизнь! Дома в сотни этажей, летательные аппараты чудовищной грузоподъемности, поезда, развивающие скорость в сотни километров!..

— Ну, а животные?

— Животные? Им тоже будут приданы наиболее выгодные размеры. Что же касается растений, то их относительное «великанство» во всех случаях окажется полезным. Вопросы питания разрешатся самым безболезненным путем. Наступит в полном смысле слова машинный век. Сочетание таких качеств, как легкость и прочность, позволит механике осуществить то, о чем сейчас никто не мечтает. Мосты с пролетами в десять километров, авиамоторы с расчетом ста сил на килограмм, поезда тысячевагонного состава… А строительное искусство! Ничтожный вес материала позволит создавать диковинные, сейчас немыслимые формы, и фантазии художников-архитекторов откроется необозримый простор.

Дэвис на минуту умолк.

— Конечно, трудностей встретится очень много. Перевести всю культуру, индустрию на рельсы Большой Земли — очень сложная задача, но… для этого стоит затратить и время и труд. Постепенно, шаг за шагом человечество переселится в свой новый мир. И как легко будет чувствовать себя там минима-человек! Ничтожный вес даст целый ряд неизведанных ощущений. Разовьются и новые виды спорта. Прыжок в длину на сорок метров не представит затруднений. Падение с пятого этажа — ха-ха! — пара синяков…

Дэвис снова надел шляпу и умолк. Эллен тоже мысленно перенеслась на Большую Землю. Фантазия? А Дэзи… Разве эта маленькая, игрушечная кошка не первый пионер Большой Земли?

Не доезжая площади у окраинного театра, Дэвис резко тряхнул головой, как бы отгоняя преследующие его видения, и перевел ход машины на вторую скорость. Лицо ученого приняло насмешливое выражение.

— Все-таки, — заметил он, — я сделал большую глупость, что выступил с докладом перед этой толпой ослов.

— Там был и папа…

— Да, я видел мистера Хойса. Но не в этом дело. Я все-таки думал, что члены общества не только узкие ученые, ремесленники науки, но и мыслящие люди. Встретил же я такую нетерпимость, недоверие и враждебность, что… мне почудились в зале струйки дыма средневековых костров. Так себя чувствовали многие до меня. Я уверен, что половина присутствовавших жалела, что сейчас не шестнадцатый век. Они, Эллен, сожгли бы меня, если бы имели достаточно власти. Ученые! По заданным вопросам видно: одни считают меня шарлатаном, другие — опасным негодяем, который может как-то нарушить их покой и благополучие. Но ведь там находились лучшие имена биологии и химии! Лакействующая наука!.. Ну, черт с ними. Пока они меня больше не увидят и не услышат. А потом… Я думаю скоро закончить первый этап работы и поехать куда-нибудь отдохнуть. Если позволят обстоятельства, я охотно поеду в Японию. Я жил там мальчиком, и ты не можешь себе представить…

Дэвис не договорил. В этот момент они свернули в боковую улицу и выехали на небольшую площадь, сплошь набитую народом. Авто стояли тесными вереницами, и даже проехать не представлялось возможности. Кое-где виднелись фигуры конных полисменов в темных плащах. Они высились отчетливыми мрачными пятнами и сохраняли многозначительную неподвижность.

В центре площади стоял большой грузовик с легкой башней наверху, очевидно для ремонта электропроводов. Такая вышка представляет прекрасную трибуну для оратора. Действительно, на площадке красовался какой-то хорошо одетый господин. Он уверенно жестикулировал и сочным голосом произносил речь, обращаясь к молчаливой толпе. Слушателями были конторские служащие, рабочие газовых заводов, а в большинстве — портовые рабочие. Здесь была лишь небольшая часть тех многотысячных масс людей, покрытых угольной пылью и обсыпанных мукой, пропахших ванилью и керосином, смолой русских досок и тресковым рассолом рыболовных траулеров, масс, которые в будние дни наводняют бесчисленные пристани, пакгаузы и доки невеселой Темзы.

Продвинувшись со своей машиной насколько можно вперед, ближе к центру площади, Дэвис остановил мотор и, чтобы лучше слышать, встал в автомобиле во весь рост. Легкий ветер играл его непокорными волосами.