Большая семья - [140]

— Вот что, Иван Иваныч, — сказал Потапов. — Завтра к вам придут пять трехтонок. Это машины из автоколонны, которую мы получили из области. Они будут у вас до конца выполнения плана хлебозаготовок. А лошадей поставьте на скирдование и подвоз к молотилкам. И молотить только с подвоза. И круглые сутки.

— Хорошо, Сергей Ильич.

— Круглые сутки: и днем и ночью. Объявить ударную неделю. Все подчинись уборке и молотьбе, чтобы до дождей закончить.

— Хорошо, Сергей Ильич.

— Комбайн работает? — спросил Потапов.

— Работает.

— Ему еще много осталось?

— Нет. Думаем, через пять дней кончит.

— Как только кончит, поставить на стационарную молотьбу. И тоже круглые сутки.

— Хорошо Сергей Ильич.

Туманов, заметив Антона и Григория, отошел к ним.

— Как работает? — показал Потапов на Арсея.

— Да ничего вроде, — сказал Недочет.

— Какой там ничего! — воскликнул Потапов. — Превосходно! Превосходно подает! Аж у меня руки чешутся!.. Как ловко подхватывает!.. А как разворачивает, а!.. Молодец! Молодец!..

Секретарь райкома, казалось, весь был увлечен работой Арсея и, сам того не замечая, повторял его движения. Недочет с улыбкой наблюдал за ним.

— Постой, постой, — вдруг сказал Потапов и обернулся к Недочету. — А что ж это у вас полки опущены?

— Как опущены? — спросил Недочет.

— А вот смотри, — показал Потапов. — Они ж у вас на уровне полка барабана. Даже ниже. Ну да — ниже. А надо, чтобы они были чуточку выше. Как крылья, должны приподниматься. Тогда снопы будут легко сползать к барабану.

— Верно, — согласился Недочет. — До чего острый глаз у тебя, Сергей Ильич!

— Обязательно приподнимите, — посоветовал Потапов. — Не думайте, что это мелочь. Из мелочей складывается высокая производительность труда.

На полок поднялся Терентий, что-то сказал Арсею. Арсей уступил ему место за барабаном, поспешно опустился на землю и, отряхнув гимнастерку, подошел к Потапову.

— Тебе, что ж, за это отдельно трудодня пишут? — пошутил Потапов, пожимая руку Арсею.

— Ну, нет! — рассмеялся Арсей. — У нас Иван Иваныч насчет этого такую строгую линию занял, что лишнего на четвертинку не позволит.

Недочет степенно расправил бороду.

— Четвертинка хороша, — сказал он, — когда она за свои трудовые куплена. В другом случае она, чего доброго, колом в горле станет…

Извинившись, он оставил их и ушел к обозу. Здесь комсомольцы уже прикрепили к передней подводе развернутое красное полотнище.

Недочет подошел к ним.

— Все подводы засыпаны? — спросил он.

— Все, Иван Иваныч, — ответил Григорий.

— Запрягать! — скомандовал Недочет.

Возчики побежали к лошадям. Антон и Туманов взяли Недочета под руки и отвели в сторону.

— Я слышал, вы тоже с обозом едете? — спросил Туманов.

— Собираюсь, — сказал Недочет. — А что?

— Да я тоже с ним поеду, — сказал Туманов. — Так, может, я смогу заменить вас?

Недочет с нарочито серьезным видом осмотрел секретаря райкома комсомола.

— Меня, молодой человек, — сказал он строго, — ни в коем разе заменить невозможно. Чтобы заменить меня, надо прожить столько, сколько прожил я.

— Я не в том смысле, — поправился Туманов. — Я в смысле поездки на элеватор.

— А ты едешь как? — спросил Недочет. — По своей необходимости или чтобы только меня спихнуть с подводы?

— По своей необходимости.

— Говори правду.

— Честное слово! Мне райком партии поручил проверить, как там подготовились к приемке зерна.

— Ну, если так, тогда вали, — согласился Недочет. — Только ты не подумай чего-нибудь такого… Я своим ребяткам вполне доверяю и без боязни одних отпущу. Я это так только, чтобы поволновать их маленько. Пускай ответственность хорошенько прочувствуют…

Ребята дружно запрягали лошадей. Недочет ходил от одной подводы к другой, залезал ладонью под хомут, поправлял шлею, пробовал подпругу, чересседельник. Он давал Григорию указания, что ехать надо ровно, скоро, но не рывками, на спуске в балку смотреть в оба, чтобы не перевернуть бестарку. Он был серьезен и говорил уверенно, с полным знанием дела.

Пришел Денис. Он задержался в тракторной бригаде. Там с утра вдруг разладилась одна жнейка: рвала, жевала пшеницу. Пришлось с ней повозиться. Теперь на тракторе работала Зина Медведева. Она вела машину за трактором Нади Бережновой.

Денис пришел как раз ко времени. Обоз готов был к отправке. Помахивая гривами, смирно стояли в упряжках лошади. Остановили молотилку. Колхозники собрались на полянке между скирдой и обозом. Денис открыл митинг. Он предоставил слово председателю колхоза Арсею Быланину.

Арсей вышел на середину. Быстрым взглядом окинул тех, с кем плечо к плечу работал, боролся, побеждая трудности. Глаза его на секунду задержались на милом, родном лице матери. Она счастливо смотрела на него и казалась помолодевшей. Седую голову ее покрывал платочек с мелким горошком. Арсей знал, что это подарок Недочета, и перевел взгляд на старика. Недочет стоял у второй подводы и закручивал усы. В глазах его горел неукротимый огонек. Всем своим видом старик как бы говорил ему: да, да, это я, твой старый друг, иду с тобой рядом, рука об руку.

Арсей увидел Антона: он был выше всех ростом. Денис стоял рядом с Рубибеем. Глядя на них, Арсей вспомнил Зину Медведеву, которая работала на тракторе, Веру Обухову. Это они, будучи уверены в скором возвращении на родную землю, спрятали от гитлеровцев тракторы. Это они — Денис, Антон, Зина, Надя, — самоотверженно борясь с огнем, отстояли колхозный урожай.