Большая расплата - [114]

Гамаш снял промокшее пальто, и, повесив его на вешалку у двери, огляделся, потёр руку об руку, чтобы согреться и впитать тепло от двух каминов, весело потрескивавших поленьями на противоположных концах бистро. В зале было на удивление много народа, для такой отвратительной ночи. Однако не хватало кое-кого из завсегдатаев.

Рейн-Мари, Клара, Мирна, Рут и Габри остались дома у Гамашей, возле гудящего в камине огня. Они пили красное вино и просматривали содержимое многочисленных коробок, обнаруженных ими в подвале Королевского канадского Легиона.

— Смотрите, — Клара держала фотографию. — Это мой дом, с задней стороны.

Она показала фото двух юношей в обмотках от колен до лодыжек. Униформа их была слишком тесной, а улыбки, как видела Клара, достаточно широкие.

Мальчишки стояли на деревенском лугу, а между ними — женщина фермерского вида в своём лучшем воскресном платье, неловкая, застенчивая и исполненная гордости, что по обе стороны от неё крепкие сыновья, обнимающие её за мягкие плечи.

— Посмотрите на сосны, — сказал Габри. — Они размером с этих мальчишек.

Направляясь к дому Гамашей, они как раз проходили мимо этих сосен, возвышающихся теперь над деревней. Крепких, стройных и всё еще подрастающих.

— Я думала, этим деревьям несколько сотен лет, — сказала Мирна. — Как Рут.

— Они и так там сотни лет, — сказала Рут. — Эти три сосны вроде как всегда росли на деревенском лугу.

Поэтесса говорила с такой уверенностью, что Мирна готова была поверить — Рут действительно несколько сотен лет. Укоренилась и промариновалась, как старая репа.

— Может те первые погибли, — предположила Клара. — Является ли кто-нибудь из мальчишек на этом фото тем, кто изображен на витраже?

Клара передала фото по кругу.

— Сложно сказать, — начала Мирна. — Точно не центральный мальчик, но двое других изображены в профиль.

— Есть там имена? — спросил Габри.

Рут перевернула фотографию.

— Джо и Норм Валуа, — прочла она.

Друзья взглянули на неё — свою энциклопедию потерь.

Рут кивнула.

— Там, в списке на стене есть ещё третий Валуа. Пьер. Наверное, ещё один брат.

— Ох, великий Боже, — выдохнула Рейн-Мари, и отвернулась от изображения, чтобы не встречаться взглядом с глазами мадам Валуа.

— Я подумал, может быть, Пьер делал это фото, — предположил Габри. — А может, то был их отец.

Клара забрала фотографию. Пьер был младшим братом или старшим? Может, он присоединился к братьям позже? Или уже был там? Встретились ли они перед гибелью? Большинство юношей попали в один и тот же полк, и наверняка в одну и ту же часть. И сгинули в одной и той же битве.

Ипр, Вими, Фландрия, Сомма, Пашендейл. Такие известные сейчас названия были совершенно незнакомы тем трём мальчишкам на фото.

Клара всё смотрела и смотрела на фотографию, на молодых мужчин, на молодые деревья, на свой дом, совершенно не изменившийся с задней стороны.

Может, они выросли в этом доме. И те телеграммы доставляли сюда. И они выпадали из материнских рук на каменный пол, одна за другой. Множась, кружась в урагане горя.

С прискорбием сообщаем вам …

Может, поэтому её коттедж всегда был таким успокаивающим. Потому что он служил утешением безутешному.

Клара опустила фото на диван рядом с собой и вернулась к работе по разбору коробок, по поиску ребят, изображенных на витраже.

Фото за фото, сплошь поля грязи на месте разбомбленных французских и бельгийских деревушек, исчезнувших с лица земли, превратившихся в траву на бескрайних просторах.

— Помочь? — предложил Арман, переодевшись после возвращения из Академии и перед походом в бистро.

Он обращался к Рейн-Мари, но та промолчала, уставившись в обувную коробку у себя на коленях. Он наклонился и заглянул в коробку.

Телеграммы.

— Посмотрите-ка, — сказал Габри, нарушив тишину. Он держал компас, поворачивая его так и этак. — Никогда не умел пользоваться такими штуками.

— Потерянный мальчик, да и только, — прокомментировала Мирна, и Рут хрюкнула от удовольствия. Или из-за оливки, попавшей в ноздрю.

— Тебе бы надо заняться ориентированием, — посоветовал Гамаш, когда Габри отдал ему компас.

— Я вполне удовлетворён своей ориентацией, спасибо, — заявил Габри.

Стекло компаса было разбито, но при повороте стрелка указывала на север.

— Когда ты закончишь играться, Клюзо, сходи, проведай свою молодежь, — посоветовала Рут. — Они в бистро. Им нужно с тобой поговорить.

— Можем мы пойти? — спросил Гамаш Желину.

— Немного скотча возле камина — звучит хорошо, — кивнул тот.

Придя в бистро, Гамаш махнул Оливье, заказав виски, потом они с Желиной прошествовали по залу к кадетам. Подойдя, Гамаш попросил вскочивших им навстречу ребят сесть.

— Рут сказала, что вам нужно со мной поговорить, — он пригладил волосы и сел. — Что-то случилось?

Четверка кадетов выглядела расстроено. Двое были бледны, двое раскраснелись.

— Мы просто поспорили, — объяснила Хуэйфэнь. — Впрочем, как обычно.

— О чём спорили? — спросил Желина, усевшись.

— Эти двое нашли Стропила-для-Кровли, или Notre-Dame-de-Doleur, или как его там назвали, — сказала Хуэйфэнь. — А мы сдались.

— Да какая разница, — возмутился Жак. — Там всё равно ничего нет кроме снега. И кленового сиропа.