Большая расплата - [113]

Гамаш поднялся и Жан-Ги вскочил следом. Они направились к двери.

— Вы знаете, кто убил Дюка? — спросил Бовуар.

— Думаю, что знаю. Но у меня нет доказательств.

— Скажите мне.

— Не могу. Но я говорю тебе, что ключ ко всему — отпечатки на револьвере.

У выхода Бовуар остановился, прижав ступней дверь, так, чтобы её невозможно было открыть.

— Заместитель комиссара Желина планирует арестовать вас по подозрению в убийстве?

— Думаю, что так.

— Но вы об этом не беспокоитесь?

— Только потому, что я не бегаю по коридорам, и не кричу, не означает, что я не беспокоюсь. Но я не паникую. У него свои планы, у меня свои.

— Не жалеете, что подключили его к расследованию? — спросил Жан-Ги. — Зачем он был вам нужен? И вы всё провернули за спиной у Изабель. Сами бы вы такого не потерпели, когда были шефом-инспектором, а с ней так поступили.

Теперь Гамаш выглядел устало. Он встретил взгляд Бовуара. Сначала Жан-Ги решил, что месье Гамаш раздумывает, довериться ли ему, но потом понял, что тут другое.

Месье Гамаш держался за взгляд Жана-Ги, как утопающий цепляется за соломинку.

Как человек, оказавшийся за бортом.

— Это была слишком хорошая возможность, чтобы ею не воспользоваться, — ответил Гамаш. — Заместитель комиссара КККП как раз посетил Монреаль. Я должен был попросить.

— Но не за спиной Лакост.

— Да. Но сомневаюсь, что он согласился бы, если бы просьба исходила от неё. Они не знакомы.

— С вами он тоже не знаком, раз подозревает вас в убийстве.

— Ты же меня тоже подозреваешь, разве нет?

— Нет, — поторопился отвтеить Бовуар, хотя оба знали, что это не так, это почти ложь. — Желина сегодня снова поедет с вами в Три Сосны?

— Да, я его снова пригласил.

— Зачем? — спросил Бовуар.

— Чтобы он не упускал меня из виду, — ответил Гамаш, потом улыбнулся. — А я бы не упускал из виду его.

— Хотите, я поеду с вами? Могу остаться.

— Нет, тебе нужно к Анни. Я с ней говорил в обед. Она кажется такой счастливой.

Арман Гамаш протянул руку своему молодому коллеге — странно формальный жест.

Бовуар ответил на рукопожатие.

— Не верь всему, о чём думаешь, — проговорил Гамаш, прежде чем отпустил руку и открыл дверь. — Пема Чодрон, буддистская монахиня.

— Конечно, — сказал Бовуар и тяжко вздохнул, когда дверь позади него закрылась. Повернувшись, чтобы уходить, он лицом к лицу столкнулся с Шанталь Марку, стоящей возле своего стола в длинном пальто. И уже надевающей вязаную шапочку на голову.

Распахнув дверь в коридор, она предложила ему покинуть помещение.

Пока они шли по коридору — он с одной стороны, она с другой, Бовуар размышлял, как много мадам Марку слышала. И была ли она секретарем Сержа ЛеДюка, до переворота и приезда коммандера Гамаша.

Глава 36

— Так это всё-таки были Стропила-для-Кровли, — сказал Жак, когда Натэниел с Амелией наконец подсели за их столик. — Кто бы мог подумать, что эта дырка в жопе когда-то там была.

— Верно, — согласилась Амелия. — Это было совсем не очевидно. Нам пришлось над этим поработать.

Она глянула на Жака, прежде чем принять от Оливье кружку горячего густого шоколада, увенчанную взбитыми сливками. — Merci.

Слегка оробевший от её вежливости, Оливье улыбнулся:

— De rien.

— И в итоге, всё, что вы нашли — пара вёдер с кленовым сиропом, — Жак протянул свою пустую кружку Оливье, тот принял её и удалился. — Отличная работа.

— С кленовым соком, — поправил его Натэниел.

Хуэйфэнь ранее наблюдала разговор между молодыми кадетами и старой поэтессой, и хотя не слышала, о чём говорилось, заметила, сколько внимания беседе уделила сумасшедшая старуха.

Уж точно, они обнаружили что-то большее, чем сок.

— Что вы нашли? — спросила она.

— Что тебе за дело? — спросила Амелия.

— Что нам за дело? — переспросила Хуэйфэнь. — Нас там, может быть, и не было, но работаем мы все вместе.

 -Нет, не вместе, — сказал Натэниел. — Вы чуть не бросили меня на дороге. Сели в машину и готовы были уехать.

— Ничего подобного, — возразил Жак. — Я завёл мотор только для прогрева печки, и чтобы поторопить тебя.

— Я не просто там торчал, я искал Стропила-для-Кровли, а ты сдался, ленивое говно.

— Ты мелкий кусок дерьма! — Жак дернулся в сторону Натэниела, тот отклонился. Но Хуэйфэнь удержала Жака, взяв его за руку.

Амелия уловила едва заметный жест, и не в первый раз задалась вопросом — какую власть имеет эта миниатюрная женщина над этим крупным мужчиной. И не впервые подумала, какое влияние та оказывает на Жака.

Хуэйфэнь способна остановить его, но способна ли она побудить его к действию?

— Ты просто боишься сознаться, что был неправ, — сказала Амелия.

— Я ничего не боюсь, — зыркнул Жак на Амелию. — Сколько раз мне это доказывать?

— О, сейчас-то ты боишься, — тихо сказала Хуэйфэнь. — И раньше боялся. Как и все мы.

Дружеский смех и тепло бистро расстворились, когда четверо юных кадетов уставились друг на друга.

Потом хлопнула входная дверь, и все четверо вернулись к реальности — коммандер Гамаш и заместитель комиссара Желина вошли в бистро.

Потопали ногами, стряхнули снег с пальто, похлопали шапками о коленки. То была своеобразная квебекская джига, впитываемая с молоком матери.

Снегопад с наступлением ночи превратился в снег с дождём, и теперь стучал в окна бистро, скапливаясь сугробами на рамах переплётчатых окон.