Большая планета. Дилогия. (Большая планета. - Плавучие театры.) - [34]

«Я все еще не понимаю, почему вы пригласили нас в гости».

Сэр Уолден рассмеялся и беспомощно развел руками: «Очень хорошо, попытаюсь объяснить вам непоследовательность жизни, которую мы ведем в Кирстендейле». Владелец цитадели наклонился к собеседнику, словно в порыве откровенности: «Мы, кирстеры, обожаем новизну — все свежее, незнакомое, нарушающее однообразие бытия. Вы — земляне. Земляне не появлялись в Кирстендейле уже пятьдесят лет. Ваше присутствие в моем жилище не только доставляет мне удовольствие новизной, но и повышает мой престиж в городе... Вот видите, я откровенно определил свои побуждения, даже если это может нанести ущерб моей репутации».

«Понятно», — согласился Глистра. Разъяснение показалось ему вполне разумным.

«Я поспешил с приглашением, конечно. Не сомневаюсь, что вы получили бы дюжину подобных приглашений на протяжении часа. Но у меня есть полезные связи с начальником станции канатной дороги».

Глистра попытался вспомнить главного носильщика на платформе — именно он, судя по всему, сразу сообщил сэру Уолдену о прибытии земного отряда.

Так прошел вечер. От выпитого вина у Глистры уже начинала кружиться голова, когда его отвели в спальню.

Наутро Глистре, снова принявшему ванну, молча помог одеться худощавый молодой человек с продолговатым лицом.

Глистра поспешил в круглый зал — ему не терпелось встретиться с Нэнси, но та еще не появилась. За столом сидели только Пьянца и Элтон, поедавшие розовую дыню.

Пробормотав приветствие, Глистра уселся. Уже через несколько секунд в зал спустилась Нэнси — свежая, голубоглазая; Глистра никогда еще не видел ее такой красавицей. За завтраком он попытался выведать, о чем она думает. Девушка отвечала вежливо, но односложно, с отстраненной прохладцей.

Один за другим спутники Глистры заходили в зал, пока за столом не собрались все — все, кроме Фэйна.

«Где Роджер? — спросил Пьянца. — Не может быть, чтобы он еще не проснулся». Пьянца повернулся к слуге: «Будьте добры, позовите господина Фэйна».

Вернувшись, лакей сообщил: «Господина Фэйна нет в его комнате».

Весь день никто не видел Фэйна.

По словам сэра Уолдена, Роджер Фэйн, возможно, решил прогуляться и посмотреть на город. Не будучи способен предложить какую-либо иную гипотезу, Глистра вежливо согласился. Если Фэйн, в самом деле, решил познакомиться с Кирстендейлом в одиночку, он вернулся бы, удовлетворив свое любопытство. Если же Фэйна умыкнули против его воли, Клод Глистра не мог сформулировать никакого плана действий, позволявшего вызволить похищенного. Тем не менее, Глистра решил, что им следовало покинуть Кирстендейл как можно скорее, о чем он и сообщил спутникам за обедом.

Вэйли и Мотта огорчились. «Нам лучше остаться здесь, в Кирстендейле, — заявила Вэйли. — Тут все такие веселые и нарядные, никто не бьет женщин, и еды полным-полно!».

«Конечно, у них нет мяса, — не забыла отметить Мотта, — но разве это важно? У них такие ткани и надушенная вода и...» — покосившись на Вэйли, она хихикнула. Взглянув на Элтона и Бишопа, цыганки принялись хихикать вместе.

Стив Бишоп покраснел и пригубил зеленый сок из бокала. Элтон язвительно поднял брови.

Сэр Уолден весомо произнес: «Я приготовил для вас приятный сюрприз. Сегодня на ужин подадут мясо — блюдо, специально приготовленное в честь наших гостей!»

Слегка улыбаясь, хозяин переводил взгляд с лица на лицо, явно ожидая проявлений энтузиазма. Подождав, он прибавил: «Конечно, для вас приготовление мясного блюда, возможно, не такое уж редкое и торжественное событие, как для нас... Кроме того, меня просили передать вам приглашение лорда Кларенса Эттлви — сегодня вечером он устраивает вечеринку — опять же, в вашу честь. Надеюсь, вы не откажетесь».

«Благодарю вас, — сказал Глистра. — Не могу поручиться за остальных, но я буду очень рад такой возможности». Посмотрев на лица своих спутников, он заключил: «Думаю, что мы все туда придем. Даже Фэйн, если он в конце концов вернется».

После обеда сэр Уолден повез гостей на экскурсию, чтобы они полюбовались на процесс, именуемый «выжимкой». «Выжимка» оказалась церемонией извлечения эссенции из цветочных лепестков, заполнявших огромный чан. Присутствовали двести аристократов в зеленых с серыми околышами головных уборах — по словам сэра Уолдена, такова была традиция.

Поворотные деревянные брусья, окружавшие пресс подобно спицам, были разукрашены праздничными лентами. Их вращали дети, громко распевавшие какой-то гимн и неустанно совершавшие оборот за оборотом. Воздух наполнился испарениями цветов; по узкому желобу в чашу вытекала тонкая струйка желто-зеленого сиропа. Дети ходили по кругу и пели — оборот за оборотом. Сочилась эссенция белых соцветий, сочных желтых лепестков, голубых ажурных цветов, напоминавших снежинки... Дети набрали в маленькие чашечки по нескольку капель эссенции и стали раздавать их каждому из присутствующих. Сэр Уолден посоветовал: «Поднесите язык к жидкости, но не прикасайтесь к ней».

Наклонив голову к чашечке, Глистра выполнил это указание. Волна жгучего аромата поднялась по языку в его горло и в нос, наполнила голову. В глазах у него помутнело, голова закружилась — на какое-то мгновение он почти потерял сознание от цветочного экстаза.