Большая Охота. Разгром УПА - [176]

, других украинских драматургов и писателей, навсегда исчезнувших в лагерях. Тогда же я познакомился с некоторыми материалами «врагов народа» Н. Скрыпника[198] и П. Любченко[199], проводивших политику украинизации. Именно в период нахождения этих людей у власти была ликвидирована безграмотность сельского населения, стремительно увеличивалось число украинских начальных и средних школ, в несколько раз возросло число украинцев в правительственных учреждениях Украины. Именно Скрыпник предложил реорганизовать Красную Армию на Украине по территориальному принципу, считая, что Красная Армия, сформированная по союзному принципу, несет в себе угрозу русификации. Примечательно, что эту идею Скрыпника поддерживали такие советские военачальники, как Фрунзеи Якир. Первый погиб под ножом хирурга во время операции, второго сожрал молох репрессий. С позиций того времени и Любченко, и Скрыпник, и другие руководители украинского ЦК и правительства и репрессированной советской властью творческой интеллигенции были для меня врагами советского строя. Только спустя десятилетия можно с уверенностью сказать, что мы имели дело с истинными патриотами Советской Украины, настоящими коммунистами-интернационалистами, которых не пощадило сложное, трудное, еще и сегодня до конца непознанное время беспощадной классовой борьбы за счастье простого трудового народа, сбросившего с себя тяжелое и всем опостылевшее ярмо капитала. Вот как характеризует этот период известный украинский историк: «…несмотря на обещание уважать принцип самоопределения нации, которое большевики давали во время гражданской войны, несмотря на создание национальных советских республик… коммунистической партии в первые годы ее правления все еще значительно не хватало поддержки нерусских народов… Поэтому, когда нэп успокоил крестьянство, партия начала кампанию, направленную на расширение поддержки со стороны нерусских народов, на завоевание их симпатий. В 1923 году на XII съезде партии ее руководство провозгласило начало политики широкого привлечения к власти коренного населения. Оно призывало общими усилиями добиться того, чтобы в партию и государственный аппарат шли нерусские, чтобы государство поддерживало культурное и социальное развитие других народов. Украинская разновидность этой политики называлась украинизацией… Первые шаги украинизации имели целью расширить применение украинского языка… Решающей силой украинизации системы просвещения был Н. Скрыпник — народный комиссар просвещения с 1927 по 1933 год… В 1922 году из всех публиковавшихся на Украине книг только 27 % выходили на украинском языке. На этом же языке выходило около 10 газет и журналов. К 1927 году на украинском языке печаталось больше половины книг, а в 1933 году из 426 газет республики 373 выходило на родном языке…»[200]

И конечно же, я снова и снова перечитывал великого Кобзаря, писавшего, кстати, многие вещи на русском языке, — то ли дань своим русским друзьям-демократам, освободившим его от солдатчины, то ли уважение к братскому русскому языку. Кроме любви к своей Украине, ее народу, ее истории, — ничего того, чтобы говорило о ненависти к простому русскому народу. О царских сатрапах — да, о самодержавии — пожалуйста. Но как воспевалась свобода! Даже не свобода — воля народа, терзаемого столетиями со всех сторон и, несмотря ни на что, сохранившего свой язык, свою культуру, литературу и свою историю.

Я обратился даже к работам известного в прошлом видного украинского философа Сковороды, правда, плохо понимая его.

Некоторые вещи произвели на меня большое впечатление, например, «Черная Рада» Кулиша. Сильная вещь, она, как ничто другое, раскрыла мне душу Украины. Эту книгу практически не издавали. Время было сложное, не все знали и понимали чекисты. Спустя много лет, обращаясь в мыслях к делам и событиям того времени, я вспоминал, как один из моих друзей с лейтенантских времен, став к 1960 году начальником отдела, занимавшегося изучением негативных процессов среди украинской интеллигенции, арестовал группу троцкистов, возглавлявшуюся заместиелем заведующего кафедрой философии Киевского университета, кандидатом наук, членом КПСС.

Троцкистская группа успела выпустить и распространить антисоветские листовки и брошюру, содержавшие призывы к свержению советской власти. В их распоряжении была своя множительная техника… Они искали, и не безуспешно, выходы на зарубежные троцкистские центры и НТС. Установили связи с их единомышленниками в Москве, Ленинграде, Харькове и Одессе. Они вовлекали новых членов в свою организацию. Руководством КГБ было принято решение арестовать пятерых самых активных членов группы, а остальных профилактировать, не сообщая общественности о проведенных арестах и профилактических беседах с рядовыми членами разоблаченного «тайного общества». Суд должен был быть закрытым. Никакой информации населению. Исходили из того, что в наше-то время, когда о троцкистах вообще забыли, а тут в Киеве вдруг объявляются троцкисты. Мой друг часто вспоминает этот случай в своей чекистской биографии, как особенный, необычный для офицера политического сыска.