Большая нефть - [9]
Мне не хотелось допивать самогон, но Кобенко внимательно следил, чтобы я проглотил все до капли, и сразу же налил мне еще.
— Гляди, — продолжал он. — Авдеев — фронтовик. Командовал батальоном. Ну. каким батальоном и где командовал — про это сейчас не будем… Потом работал, как говорят, в одной заготконторе. Ну и… — Он свистнул.
— Что? — почти против воли заинтересовался я.
— Что? Да того! Арестовали всех за махинации. Так вот и застрял Авдеев в Сибири. Постепенно на ноги встал, на работу устроился, друзьями обзавелся… Понял теперь, какие тут люди?
— Слушай, Кобенко, — спросил я, — откуда ты все это знаешь?
— Откуда? — Кобенко рассмеялся. — Слухами земля полнится. Ты, главное, не зевай. Ну, писатель, будь. Желаю тебе творческих свершений на ниве, и все такое.
Он хлопнул меня по плечу, подхватил чемодан и вышел.
А я смотрел туда, где он только что находился, и все яснее осознавал, какую ошибку совершил. Мне следовало начинать разговор с парткома, а я приступил к сбору материала самым постыдным образом — расспрашивая местного сплетника.
Тем не менее записываю все это в дневник. Может быть, потом вырву страницы. Или оставлю в назидание потомству.
Дорошин слишком хорошо знал своего друга Векавищева, чтобы ошибиться, предрекая, что, невзирая на «испорченное настроение», Андрей Иванович непременно придет посмотреть концерт. И Векавищев, и Авдеев уже были на месте, когда Дорошин добрался до грузовика, на котором приехали артисты. Руководитель выездной бригады грелся, наливая себе чай из термоса. На эстраде, наспех сколоченной из досок, выступала певица. Во время выступления она сняла ватник. Действительно, хороша: фигурка как из модного журнала, и платье очень ей идет. Светлые волосы убраны в простую, милую прическу. Давно не бывало здесь подобной женщины.
Ага, начальник управления тоже здесь. Буров не счел нужным переодеваться, так и приперся на концерт в полевой штормовке и сапожищах. Впрочем, здесь все так одеты. Один Макар Степанович в ботинках. Приловчился уже ходить в «партикулярной» обуви так, чтобы не пачкаться с головы до ног. Векавищев, разумеется, над этим издевается. Со стороны поглядеть и послушать — можно решить, что все они между собой лютые враги, Буров, Векавищев, Дорошин… Авдеев еще, Илья Ильич. Как соберутся вчетвером, так не-ли-це-приятные разговоры ведут. Настолько нелицеприятные, что Дора Семеновна однажды со шваброй к ним в вагончик ворвалась. Разнимать собиралась, лампочку, между прочим, сгоряча раскокала. А они просто играли в домино и обсуждали последние события на буровой. И вполне дружески, кстати, обсуждали, даже с шутками.
Буров, несмотря на праздник, выглядел замученным. Усталость накопилась за долгие годы и сейчас в одночасье проходить не желала. С ходу налетел на Векавищева, сунул руку, кивнул вместо приветствия.
— Ну что, когда результат будет, Андрей Иванович?
— Опять двадцать пять, за рыбу деньги! — буркнул Андрей Иванович.
Буров прищурился.
— Ты к чему это, а? Какая рыба, какие деньги?
— Ага, не прикидывайся… Ну, Саныч, от тебя не ожидал — и ты туда же! — огорчился Векавищев. Буров выглядел, несмотря на усталость, по-начальственному бодрым. Векавищев ненавидел, когда тот был в подобном настроении. — Дайте человеку хотя бы в праздничный день роздыху. Что вы насели? Сначала Макар вон начал портить настроение, теперь ты помочь ему решил. Своими силами, думаешь. Дорошин не справится?
— Чего ты злишься? — добродушно отозвался Григорий Александрович. — Я, между прочим, твой начальник, не забыл еще? Имею полное право поинтересоваться.
— Интересуйся… начальник, — вздохнул Векавищев. — Тебе как, по полной форме докладывать? Навытяжку встать? Может, еще за вахтенным журналом сбегать? Я могу.
— Да что ты завелся? — сказал Буров примирительно. — Вопрос-то очень простой: «Когда. Будет. Нефть».
— Ничего себе простой, — огрызнулся Векавищев. — Бурим, Саныч. Бурим. Вот весь ответ. Уж прости, что короткий. Прошли первую тысячу — нефти пока нет.
Дорошин вмешался:
— Андрей, ты считаешь, что и вторая окажется сухой?
— Рано делать выводы, Макар Степаныч, — ответил Векавищев. Пошкрябал бороду. Все как-то не так складывалось. Сегодня? Или уже давно? Или он только сегодня это заметил? Да ну, мысли дурацкие, гнать их к чертовой матери.
— Если и вторая скважина сухая, значит, геологи напортачили, — сказал Буров, глядя поверх голов на певицу.
разливался хрустальный голосок, и так уютно, покойно делалось… Как будто дома сидишь, у лампы с абажуром, и радио тихонько мурлычет.
Конечно, не Майя Кристалинская — но тоже очень красивая женщина. Вот бы ее насовсем заполучить… для поднятия рабочего настроя.
Авдеев вмешался, разрушил мечтания:
— Ты, Саныч, под руку ему не говори. Геологи напортачили! Здесь еще с тридцатых годов нефть подозревают… А ты каркаешь.
— Хороши архаровцы, — сказал Буров. — Если нефти нет, значит, начальник — черный ворон.
— А ты дольше каркай — и будет тебе черный ворон, — двусмысленно произнес Дорошин и многозначительно поднял палец. — Будем работать.
Увлекательный роман Елены Толстой посвящен легендарному питерскому налетчику Леньке Пантелееву. Случайные встречи и мистические предсказания, пресловутая Лиговка и дворы-лабиринты, благородные разбойники и проницательные сыщики ждут вас на страницах первой книги романа – «Фартовый человек».
Героями захватывающего романа Е. Толстой «Очарование зла», написанного на основе сценария одноименного фильма, стали Марина Цветаева, ее муж Сергей Эфрон, Вера Гучкова, дочь знаменитого политического деятеля А. И. Гучкова, принявшего отречение государя императора Николая Второго. Действие романа разворачивается в Москве 1930-х годов и в Париже, где лучшие представители русской эмиграции оказываются перед выбором, с какой политической силой связать свою судьбу.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Имя автора этого сборника в пространных комментариях не нуждается. По сценариям Валентина Черных снято более тридцати художественных фильмов, и среди них — «Москва слезам не верит», «Любовь земная», «Любить по-русски», высочайший рейтинг которых держится по сей день.Экранизациям последних лет по произведениям В. Черных «Тесты для настоящих мужчин», «Женщин обижать не рекомендуется» явно суждена долгая жизнь, как и только что вышедшему на экраны фильму, снятому по глубоко психологичному, не лишенному мистики рассказу «Рецепт колдуньи» — он-то и дал название нашей книге.Смотрите и читайте!А можно и наоборот…
Все начинается с литературы. И кино тоже. Валентин Черных — писатель и сценарист, но произведениям которого снято более тридцати кинофильмов, многие из них уже давно любимы зрителями — «Москва слезам не верит», «Выйти замуж за капитана», «Любить по-русски» и др.В этот том вошли все новые произведения Валентина Константиновича, одно из которых тем не менее уже экранизировано. В ноябре зрители увидят новый фильм «Свои» по сценарию Валентина Черных.
В новый сборник Валентина Черных вошли два самых проникновенных и лиричных произведения автора: повесть «Воспитание жестокости у женщин и собак», которая известна читателям по одноименному фильму с Еленой Яковлевой в главной роли; роман «Пират и пиратка», не менее интересный и удивительно добрый; а также рассказы, заставляющие нас с вами посмотреть на окружающий мир совсем иначе.
В сборник «Женская собственность» вошел новый роман «Жены и любовницы economic animal (экономического зверя)», а также рассказы, один из которых («Женская собственность») был экранизирован.