Большая лагуна - [34]

— Да, вижу. Что-нибудь важное?

— Отверстие для пушки.

— Это еще зачем?

— Ребята запроектировали пушку, да Пьер велел ее не монтировать.

— Какой он молодец, ваш Пьер!

— В случае необходимости пушку легко установить, она лежит в запасных частях. Вдруг кальмары нам объявят войну. Или появится множество белых акул.

— Я противница уничтожения даже акул. Надо находить отпугивающие средства, а не убивать.

— И в этом ты права. Я говорю — на случай крайней нужды.

— Крайняя нужда и привела людей к загрязнению океана, атмосферы, вырубке лесов, уничтожению тысяч видов животных и растений.

— С тобой, Вера, невозможно говорить — ты все знаешь, всех защищаешь, как наш Пьер.

— Я влюблена в него.

— Ничего нет удивительного, в него все влюблены. Инспектор — выдающаяся личность, под его руководством наш риф благоденствовал и будет благоденствовать во веки веков. Вот сейчас ты увидишь небожителя Пьера в окружении его свиты.

Костя перевел изображение с видеофона на большой экран, на нем Рудольф покажет, что творится в подводных каньонах и пещерах, а сейчас, до спуска Рудольфа, там, как на семейной фотографии, разместился почти весь штат Центральной станции. Сбоку стоял Чаури Сингх, озабоченный больше обычного, в центре ослепительно улыбалась Наташа Стоун. После взаимных приветствий инспектор кивнул: начинайте.

Костя помедлил, улыбаясь Наташе Стоун, затем подал команду, и Рудольф двинулся вниз по трапу.

На большом экране у стеклянной стены веранды изображения инспектора и его свиты исчезли и перенеслись на маленький экран видеофона.

Рудольф скрылся под водой, и поверхность большого экрана окрасилась в цвет полуденного неба, затем вода приобрела устойчивый оттенок слабого раствора берлинской лазури. Рудольф поймал в один из телеобъективов стайку рыб-бабочек, они пересекли экран и исчезли, оставив поле Чарли. Групер с оторопелым видом опускался на дно вместе с Рудольфом, тараща на него свои золотые глаза. .

Оставляя за собой жемчужный шлейф из пузырьков воздуха, промчался дельфин.

— Пуффи! — воскликнула Вера.

— Теперь ему влетит, — сказал Костя. — Я уверен, что ему запрещено приближаться к трещине по крайней мере на пятьсот метров. А вот и его мамаша!

Нинон пронеслась следом за Пуффи.

По краям экрана появились цветущие кораллы, морские лилии, тридакна раскрыла свои страшные створки. Я знал эту тридакну; на ее мускуле росла килограммовая жемчужина неправильной формы и грязно-коричневой окраски.

Низко над Рудольфом проплыли Хох, Протей — сын Протея и Гера, прощупывая его своими локаторами, что служило как бы предупреждением, что если он не уберется из их зоны охоты, то пусть пеняет на себя.

Костя выключил две телекамеры по бокам робота, оставив одну — у него во лбу и вторую — в хвосте, выдвинув ее на гибком шланге. Теперь можно было видеть, как Рудольф шагает по рифу, осторожно ставя ноги то в колонию грибовидных кораллов, то между ярких анемонов; от него летели в стороны, поднимая песчаные облачка, гребешки, большой рак-отшельник выбросил свою клешню и уцепился за переднюю ногу Рудольфа. Сработала ультразвуковая защита, и парализованный рак застыл с поднятой клешней. Через час-полтора шок пройдет, но этот рак уже никогда больше не станет так безрассудно нападать на пришельцев.

Рудольф запутался ногами в зарослях кораллов.

— Придется убрать ноги, — сказал Костя.

Теперь Рудольф стал похож на небольшое порхающее блюдце, два миниатюрных винта толкали его над рифом в сторону «черного дна».

Экран потемнел. Прожектор освещал стену, заросшую кораллами, водорослями, колониями трубчатых червей, асцидиями, губками. Все тянется к свету, вверх. Рудольф перенес на экран изображение медленно ползущей огромной улитки; на ее желтом теле выделяются яркие бородавчатые полосы и угольно-черные пятна, так гармонирующие с пестрым фоном выступа скалы, по которому она ползет.

Светили опять все четыре прожектора. Рудольф медленно опускался, что было заметно по убегавшему вверх склону. На глубине семидесяти метров склон ущелья оборвался, свет прожекторов не достигал стен; Рудольф находился в подводной пещере. Костя стал поочередно включать локаторы: стены отодвинулись на расстояние примерно от шестидесяти до ста десяти метров.

— Глубина сто пятьдесят метров. Темно, как в стенном шкафу, — сказал Костя и повернул рычаг управления так, что Рудольф стал «на голову», направив лобовой прожектор в глубину. На экране смутно обозначилось каменное дно или широкий выступ. Локатор показал, что до него шестьдесят два метра. Дно надвигалось, засветились отраженным светом серые глыбы, покрытые студенистыми губками, медленно полз морской еж. Вера прошептала:

— Что это? Какая-то химера. Движется к ежу. Да у нее ноги!

По дну довольно бойко бежал небольшой бронтозавр, коричнево-серый, с зубчатой спиной и рыбьим хвостом; у него были огромные глаза с фиолетовым отливом и отвратительная пасть, усеянная мелкими зубами. Бронтозавр не реагировал на свет. Он подбежал к морскому ежу и стал ловко откусывать у него иглы. Рудольф, видимо, попал в поток подводного течения, его отнесло в сторону, и бронтозавр со своей жертвой исчезли с поля экрана.