Большая кровь. Как СССР победил в войне 1941-1945 гг. - [46]

Так и на Украине: пока советские мехкорпуса беспомощно топтались у Дубно, немцы, не дожидаясь активности противника, совершили бросок на Острог и Ровно — зачем сковывать танки обороной, если кДубноуже подходили три пехотные дивизии Вермахта — 44-я, 111-я и 299-я. Вот они пусть обороняются, а наше дело — маневр.

Таким образом, 27 июня 1941 года сражение уДубно было уже проиграно. Немцы вырвались на оперативный простор и наступали на Ровно и Шепетовку. Брешь в советском фронте не только не закрылась, а продолжала расширяться, заткнуть ее было нечем: 22-й МК разгромлен; 9-й МК, попав в «клещи» между Луцком, Киверцами и Ровно, отступал на север; 19-й мехкорпус пропал где-то в районе Здолбунов — Гоща; 15-й МК, вместе с 8-й танковой дивизией 4-го МК в бестолковых атаках южнее Радехова и Берестечко продолжал нести потери от огня немецкой противотанковой артиллерии.

Поэтому в распоряжении командования Юго-Западного фронта на тот момент оставался только 8-й МК Рябышева. Закрыть брешь он уже не успевал, так как, по сути дела, находился, вместе с 15-м мехкорпусом, втылу наступавшей немецкой группировки. Но можно было это немецкое продвижение задержать, а потому перенос атаки 8-го МК с Берестечко на Дубно явился правильным решением Кирпоноса.

Потерпев поражение у Берестечко, корпус Д.И. Рябышева зализывал раны в лесу под Хотиным. Полученный приказ на наступление застал командира корпуса в момент перегруппировки — половина соединения не была готова к бою по меньшей мере еще в течение суток. Посему было принято решение разделить 8-й МК на две части: первая, под руководством комиссара Н.К. Попеля атакует Дубно 27-го июня, а вторая, во главе с самим Рябышевым, днем позже (не совсем понятно, почему Дмитрий Иванович сам не возглавил первую группу).

В два часа дня Попель двинулся на врага и, если верить его послевоенным мемуарам, смел его одним ударом:

«Бой развернулся на широком, переливающем золотом ржаном поле километрах в десяти юго-западнее Дубно... К ночи с окруженной группировкой противника было покончено» (Солонин М. 22июня..., с. 327).

Однако...

«Подлинные боевые документы опровергают рассказ Попеля отом, что его боевая группа заняла Дубно — дальше местечка Малые Сады на южной окраине города продвинуться не удалось... Но эта частность не отменяет главного — важнейшая линия снабжения немецких танковых дивизий была заблокирована».

Мне это напоминаетодин из кавээновских пассажей: «Нудо-пустим, я соврал. Но факт остается фактом!» То есть, прорвать оборону немецкой пехоты (никаких танков там не было в помине— 11-я ТД давно ушла на Острог, 13-я ТД — на Ровно, а 16-я ТД — на Кременец) Попель не сумел. Зачем он врет? Ну это нетрудно понять: напутствуя его на ратный подвиг, член Военного совета Юго-Западного фронта Вашугин пообещал, что если к вечеру Попель не возьмет Дубно, то будет исключен из партии и расстрелян.

Комиссар 8-го МК к вечеру Дубно не взял, но ему повезло — ночью разведка обнаружила, что Дубно пуст. Ударная группа утром вошла в город и комиссар доложил, что захватил пункт с бою еще сутки назад. Почему Дубно был оставлен? Малочисленная группа немецкой пехоты решила не рисковать — к городу уже подходили несколько немецких пехотных дивизий, и его судьба была решена, Попель просто лез в мышеловку вместе со своими танками.

Довелось услышать, что после взятия Дубно комиссар 8-го МК мог куда-то там наступать. Куда наступать, если немцы со всех сторон. Кто поддержит это наступление, если все уже разбежались, а свежие части невесть где — у Шепетовки. Приказ командующего ЮЗФ на оборону Дубно и подготовку к контрудару имел бы смысл, если бы в этом районе имелись силы, способные контрудар нанести. Но таковых не наблюдалось. Следовательно, Попелю надо было уносить из Дубно ноги, не дожидаясь немцев.

28-го июня 297-я пехотная дивизия Вермахта вытеснила из-под Лопатина 15-й мехкорпус, отступление которого превратилось в беспорядочное бегство. В такое же бегство превратился отход второй группы 8-го мехкорпуса под командованием Рябы-шева. Пока тот безуспешно «бодал» оборону 57-й и 75-й немецких пехотных дивизий, танки 16-й ТД обошли 8-й МК и перерезали его тылы.

«Об обстановке тех дней очень красноречиво свидетельствует короткая фраза в докладе о боевых действиях 15-го МК: «шоссе восточнее Золочева все забито горящими автомашинами бесчисленных колонн» (Солонин М. 22 июня..., с. 338). Сколько аналогий со сражением у Сиди-Резег, даже слова генерала Байерлейна звучат идентично докладу 15-го МК: «Сотни горящих машин, танков и орудий, словно факелы, осветили поле битвы».

А что же комиссар Попель? Вместо того чтобы уводить свои части на восток, он начал отходить обратно к Бродам (хотя там уже не было Рябышева) и угодил в расставленные сети немецкой пехоты, истребившей практически всю ipynny: 1 июля у селения Козин собралось всего около одной тысячи человек.

На этой «оптимистической» ноте и завершилась попытка бронетанковых войск РККА «числом предрешить победу». Выяснилось, что в текущий момент гораздо большее значение имеет передовая тактика и профессиональная выучка, а того и другого у советских танкистов в 1941 году было — «кот наплакал».