Большая книга ужасов – 84. Дорога забвения - [12]

– Спокойно, – говорю. – На правую только не становись – опирайся на моё плечо.

У меня руки дрожали, футболка стала мокрой от пота, но голос звучал уверенно.

– Я ведь не умру, правда? – проговорила Алёнка.

– Разве что лет через восемьдесят-девяносто…

Девушка рассмеялась сквозь слёзы:

– Как же больно.

Нам навстречу уже бежал Захар. Он подхватил Алёну на руки и донёс до машины. Водитель положил девушку на заднее сиденье, и «Лексус» резко рванул с места. Чёрный седан летел по центру Москвы на огромной скорости, резко перестраивался, подрезал, пару раз проскакивал на красный.

– Что случилось? – спросил Захар.

Обращался он ко мне, но ответила Алёнка:

– Когда Демьян ушёл за цветами, на меня напал какой-то тип. Он укусил меня за ногу!

– Развелось психов. – Захар замолчал и прибавил газу.

Через десять минут мы уже были в знаменитом Институте скорой помощи имени Склифосовского. Алёну приняли без всякой волокиты, положили на носилки и отвезли в палату. Мы с Захаром остались в коридоре. Минут через десять из дверей появился доктор, он подошёл ко мне и спросил:

– Ты был с ней во время происшествия?

– Я отошёл ненадолго, а когда вернулся…

– Собаку видел?

– Нет, – говорю. – Только человека, но он уже успел далеко убежать.

– Уверен?

– Сто процентов! А в чём дело?

Доктор вздохнул и потёр переносицу:

– В случае укуса положено вакцинировать от бешенства. Возможны также другие инфекции. Только рана необычная. Как будто у этой собаки были железные зубы, но если ты вообще никаких зверей не видел…

Врач покачал головой.

– Как она, доктор? – спросил я.

– Кость не задета. Шок начал проходить. Шрам, конечно, останется, но современная пластическая хирургия решит проблему.

Я вздохнул с облегчением. Доктор вернулся в палату, а мы остались сидеть в коридоре. Стоило мне расслабиться, как появился Воропаев-старший. В жизни он был ещё больше, чем на фотографии. Банкир посмотрел на меня в упор и заорал:

– Пошёл вон отсюда! И чтоб я больше тебя не видел рядом с моей дочкой. Если вдруг окажется, что ты к этому причастен…

Захар попытался за меня вступиться:

– Парень вёл себя молодцом. Жгут наложил, меня вызвал…

– А с тобой мы отдельно поговорим!

Было видно, что у Воропаева руки чешутся. Один его удар мог запросто отправить на тот свет. Я ушёл. А что мне ещё оставалось делать? Тем более что часть вины за сегодняшнее определённо лежала на мне. Уже на выходе из Склифа увидел джип с красивой миниатюрной блондинкой за рулём. Алёна была очень похожа на свою маму. Казалось, с отцом у неё нет ни одной общей черты.

Глава 7 Новый год

Несколько дней я писал Алёнке такие эсэмэс: «Привет, ты как?», «Как ты себя чувствуешь?», «Выздоравливай поскорей».

Сначала приходили односложные ответы. Потом даже их не было. «Папа запретил», – решил я. И без того скверное настроение превратилось в депрессию. Впрочем, Воропаев-старший был по-своему прав. Ему давным-давно стоило оградить дочку от компании ненормальных. Тогда мне даже в голову не приходила мысль побороться за свою девушку, объяснить всё её отцу, представить себя в лучшем свете. Целая мешанина чувств придавила меня к земле. Я ведь не ровня Алёнке, такой красивой и такой богатой. А ещё, как ни крути, виноват в том, что она пострадала. Нельзя было оставлять её одну в парке. В общем, я первый раз влюбился по-настоящему, в результате чего мой мозг превратился в комок розовых соплей.

Следующие две недели я провёл в онлайн-играх. Все полезные занятия были заброшены. Меня даже уволили с работы. Если ты программист, фрилансер и тебе всего пятнадцать, это происходит примерно так:

– Привет! Давно от тебя ничего не было.

– Извини. Проблем много.

– Ладно. Разбирайся со своими делами. Пиши, когда освободишься.

– Договорились.

К счастью, в это время в школе не было экзаменов и важных контрольных. Иначе вылетел бы и сам не заметил. В те дни как раз ударили морозы за минус двадцать. Так что даже мама перестала гнать меня из-за компьютера на свежий воздух к лыжам, конькам и прочим видам бесполезной траты энергии. Можно сказать, что я катился по наклонной, и вдруг звонок. На экране высветился номер Алёнки. От неожиданности у меня бешено заколотилось сердце.

– Алло, – говорю. – Мировой разум в изгнании слушает.

– Привет! Я соскучилась! Придёшь ко мне на Новый год? – в трубке прозвучал знакомый голос.

– Ты вообще как? Нога прошла? Почему не отвечала на эсэмэс?

– Я в Германии лечилась. У папы там контракт с одной клиникой. Теперь буду как новенькая! Шрам остался малюсенький – почти не виден!

– Отличные новости, – говорю. – Кстати, твой отец запретил к тебе приближаться. И что-то мне подсказывает, с ним лучше не спорить.

Алёнка рассмеялась:

– Папа, он такой! Но я ему уже объяснила, что ты ни в чём не виноват. И вообще, мне в больнице было ужасно скучно! Так что на Новый год соберу всех у себя! И ты обязательно приходи. Придёшь?

– Не знаю. Обычно мы дома празднуем, с семьёй… – Во мне боролось страстное желание вновь увидеть Алёну и стремление оказаться подальше от золотой молодёжи, банкиров и вурдалаков.

– Что ты как маленький?! Учти, я обижусь!

– Постараюсь, – говорю. – Но у меня мама – чемпион мира по спорам.