Большая книга ужасов 75 [сборник] - [37]

Сил хватило только на то, чтобы отползти к двери. Кричать Варя боялась. Все еще надеялась, что это косматое, жуткое увяжется за сестричками… Но в приоткрытую дверь неслось тихое шарк-шарк-шарк по свежему снегу, и стелилась по земле, вытягиваясь, разрастаясь, всепоглощающая тень. Она подползала все ближе и ближе, пока наконец ее уродливая макушка не скользнула в тамбур.

Задыхаясь, Варя все же подобрала ноги. Отчего-то ей не хотелось, чтобы уродливая тень ее коснулась. Дыхание вырывалось с хрипом, перед глазами плыли фиолетовые круги. Варя вжалась в стену и едва ли услышала, как возле уха пискнул домофон и негромко клацнул магнитный замок.

За секунду до того, как страшная старуха появилась на пороге, чьи-то легкие руки подхватили Варю под мышки и втянули внутрь, в теплый, пахнущий мокрым камнем и пылью подъезд.

* * *

— Дыши.

Что-то коснулось груди, обжигая даже сквозь куртку, свитер и майку. Варя надсадно закашлялась, и воздух потек из горящих огнем легких наружу. Будто шарик прокололи. Лиловые круги поблекли, рассосались. За ними угадывались небольшая комната и похожий на гигантскую амфору силуэт.

— Вооот так! Дыши-дыши! Ничего не бойся, все в порядке.

Ручки амфоры отклеились от боков, протянулись к Вариному лицу. Мягкие пальцы погладили по щекам, заботливо помассировали за ушами, холодная ладонь легла на лоб. Прикосновения снимали боль, изгоняли страх. Они были настолько мамиными, что Варя не выдержала — разревелась, как маленькая.

Остатки фиолетового марева смыло слезами. Перед ней стояла никакая не амфора, а та самая молодая женщина, которая наблюдала за их с сестричками игрой. Она протянула Варе платок и вновь уперла руки в бока, похожая одновременно и на манекенщицу с подиума, и на повариху из школьной столовой. На ней было элегантное синее платье, совершенно недомашнее, но Варе это не показалось странным. Эльфийские принцессы не должны ходить в старых халатах и меховых тапочках.

Женщина улыбнулась, открыто блеснув жемчугом ровных зубов, точно уловила Варины мысли.

— Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась она.

— Хорошо, — ответила Варя.

По привычке она сделала контрольный вдох-выдох и поняла, что и в самом деле чувствует себя хорошо. Ни одно лекарство не давало ей такого облегчения после приступа, да еще так быстро, как…

— Кто вы? — Варя настороженно нахмурилась.

— Арина. — Красивая аккуратная голова на лебединой шее изящно наклонилась. — Так меня зовут.

— Как няню Пушкина?

— В точку! Выпьем с горя, где же кружка! — засмеялась Арина. — Хочешь чаю? У меня хороший чай, на травах. Успокаивающий. Тебе не помешает успокоиться…

Арина бросила колючий взгляд на окно, рывком задернула шторы. Жесты более чем красноречивые. Арина деликатничала, хотя все знала и понимала. Память тут же выплюнула уродливый коллаж свежих воспоминаний: совиные глаза-плошки, перекушенный поводок, свернутая маленькая шея. Варю затрясло.

— Чаю! — театрально произнесла Арина. — Нам срочно нужен чай!

Горячий, обжигающий губы чай действительно оказался что надо. Ароматный пар щекотал переносицу, а терпкий вкус незнакомых ягод и трав пощипывал язык. Варя оттаивала, в кипятке растворялась противная дрожь. Пряча подрагивающие губы за краем фарфоровой чашки, девочка украдкой разглядывала свою спасительницу и ее квартиру.

Они сидели на кухне, на угловом диване из протертого красного кожзама. Комнатка едва вмещала стол, застеленный белоснежной скатертью, газовую плиту, мойку и посудный шкаф. Ни холодильника, ни микроволновки, ни тостера. Зато много вязаных кружевных салфеток, куколок из соломы и банок с закатанными соленьями, с виду вовсе не декоративными. С потолка свисал старый абажур, похожий на перевернутое цинковое ведро. На подоконнике, над старой гармошкой радиатора, расположилась целая кактусовая роща. Кухня больше напоминала вотчину бабушки, нежели красивой молодой женщины.

Ресницы у Арины были густыми, как в рекламе новой устойчивой туши, а глаза еще черней, чем волосы. Задумчиво сдвинув тонкие брови, она водила указательным пальцем по ободку чашки и, кажется, даже не притронулась к чаю. Ее тонкоскулое лицо, чертами напоминающее античные статуи из учебников истории, гипнотизировало Варю, погружало в вязкое оцепенение. Завитки белого пара застилали глаза, и девочка начинала клевать носом. Опираясь на локти, Арина перегнулась через стол, приблизив свое лицо близко-близко к Вариному.

— Здесь тебе нечего бояться, — шепнула она. — Никто со Двора не зайдет в мою квартиру. Никто. Даже она. Запомни это, когда в следующий раз придешь играть во Двор в темноте.

— Я за-пом-ню… — заплетающийся язык с трудом, но справился с невероятно сложным, тяжелым, таким длииииииинным словом.

Воздушный шарик, сидящий на плечах вместо головы, попытался взмыть под потолок, но вместо этого откинулся назад. Веки закрылись, утягивая Варю в темное, мягкое, безопасное место. Она заворочалась, устраиваясь поудобнее, пока наконец не поняла, что лежит в своей кровати, в своей комнате, в их с мамой новой квартире. На удивление уже не осталось сил.

Во сне Варя блуждала по мрачному бетонному погребу. С низкого потолка срывались холодные капли и свисали трубы, по которым бегали пищащие серые комки. В темноте за плечами пылали желтые глаза-фары, а впереди, невидимая, но ощущаемая каждым напряженным нервом, раскинулась бездонная пропасть, которая пугала куда больше хищных совиных плошек.