Большая книга ужасов — 74 - [66]

— Привет, — тепло улыбнулась ему Юля. — А мы как раз на факультатив.

Только сейчас Роман заметил, что на улице день, а с Ларисой Николаевной они зашли в злополучную школу поздним вечером. Сколько же прошло времени?! Он крепче сжал иридиевую плату, которую так и не выпустил из руки (думал положить в карман, но побоялся), и молча уставился на девушку, не в силах выдавить из себя ни слова.

— Эй, Ромео, молча пялиться на девушку не очень-то вежливо, — хихикнул Шаткин, несильно ткнув одноклассника локтем. Но у Волкогонова не было сил отвечать на глупые шутки.

— Юлечка… — только и смог выдавить он, вкладывая в ладонь девушки свою заветную иридиевую плату. Она должна защитить его любимую. Если у него самого не получится, то «небесный металл» уж точно сможет.

— Что это?

В глазах Юли читалось беспокойство. Она пытливо заглянула в глаза неловкого кавалера и растерянно повернулась к Диме, будто ища у него объяснений. Но тот только пожал плечами.

— Ром, что это за железяка? С тобой все хорошо? Случилось что-то?

Пропуская вопросы мимо ушей, Волкогонов думал только о том, что не должен пускать свою любимую в злополучную школу. Ее нужно задержать любой ценой.

Плохо было то, что, судя по всему, ни она, ни Шаткин не замечали того, что творилось вокруг, а значит, и его рассказу они не поверят. Винить их в этом нельзя — он бы сам тоже не поверил, расскажи ему вдруг кто-то подобную историю. Так что нужно придумать какой-то более подходящий способ остановить Юлю. На Диму парню было, по сути, наплевать. И не потому, что Волкогонов был плохим человеком или другом, просто за последнее время ему пришлось столько пережить, что голова работала с большим трудом. Ему стоило титанических усилий не разрыдаться, видя, что его любимая девушка в порядке, так что для благородных мыслей о товарище попросту не осталось места.

— Я люблю тебя.

— Что?

— Я тебя люблю. Понимаешь?

На несколько секунд между тремя подростками повисло гробовое молчание. Роман во все глаза смотрел на Юлю и с ужасом понимал, что похож на настоящего психа. Медноволосая гимназистка растерянно переводила взгляд с одного парня на другого, будто не зная, как реагировать. А Шаткин скептически рассматривал одноклассника и старался казаться сочувственным, но выходило не очень.

— Что-то ты уж слишком внезапно… — начала Юля, пытаясь вернуть Роману плату. Но он отодвинул ее руку, накрыв ладонь девушки своими грязными и разбитыми пальцами:

— Это плата из иридия. Она тебе поможет, защитит, только держи ее при себе.

— Защитит? От чего?

— В городе кое-что происходит… Но ты не переживай, мы выберемся.

Не договорив еще последнее слово, Волкогонов увидел, как с его девушкой и товарищем происходит ужасная метаморфоза: глаза обоих закатываются, а кожа приобретает жуткий желто-зеленый оттенок. Парню захотелось зажмуриться, но тело будто больше было ему не подвластно: он все так же смотрел широко раскрытыми глазами перед собой и видел все до мельчайших деталей.

— Выберемся? — издевательски каркнул насмешливый хрип из Юлиного горла, и девушку будто за веревку поддернуло над землей. Иридиевая плата упала к ногам Романа.

Весь ужас, который парень испытал до этой минуты, превратился в ничто. Последняя надежда разбилась прямо у него на глазах. И, похоже, апейрон не собирался останавливаться.

Тело Юли снова стояло на земле в каких-то десяти сантиметрах от Волкогонова. Голова была по-птичьи склонена к правому плечу, изо рта текла тонкая струйка слюны, а слепые белесые глаза неотрывно пялились на Романа. В этот миг девушка была такой жуткой, что парень даже перестал осознавать, что это именно его медноволосая красавица. Перед ним стояло изломанное чудовище, только по форме напоминающее человека.

За спиной бестии маячила долговязая фигура Шаткина — он меланхолично покачивался с отсутствующим видом, и только тонкие пальцы его рук беспрерывно находились в движении. Однако Роман был уверен, что, сделай он хоть одно неверное движение, тело-марионетка отреагирует молниеносно.

— А ты силен, человек, — насмешливо фыркает «Юля», искажая еще больше черты лица девушки в некоем чудовищном подобии ухмылки. — Что у тебя за секрет? Как ты можешь мне противостоять?

Она неловко поставила ногу на иридиевую плату и придвинулась еще ближе — Роман почувствовал запах шампуня, струящийся от Юлиных волос, и невольно зажмурился. Смотреть в эти пустые закатившиеся глаза не было сил.

— Твой звездный амулет всего лишь игрушка. Еще немного, и мне хватит сил просто сломать ее. Другой защиты у тебя нет.

Страшная кукла с рыжими волосами начала дергано вышагивать вокруг Волкогонова, рассматривая его, принюхиваясь и даже щупая. Парень застыл, боясь пошевелиться или открыть глаза. Кажется, любое движение просто выключит его, лишит остатка сил. А падать в обморок перед «этим» Роман не мог себе позволить. Все еще не мог. Ведь там, под этой чудовищной маской, где-то глубоко все еще могла быть она — настоящая Юля.

— Но я все еще не могу подчинить тебя. Мой разум сильнее в миллионы раз, но я не могу. Что у тебя за секрет, человек? Молчишь? Ничего, скоро я стану еще сильнее. Я узнаю. Смотри на меня!!!