Большая книга ужасов — 5 - [23]

Оборотень вздохнул и приблизился ко мне. Протянул косматую руку. Он собрался положить ее мне на плечо, но в последний момент передумал и сложил руки на груди.

— И все-таки, Егор, твой отец — я, какими бы странными мои слова тебе ни казались… Не делай такое скептическое лицо, хорошо? Мне трудно говорить, но пришло время все тебе рассказать. Молчать дальше нельзя, иначе… Фотографий было две. Одна осталась у Насти, то есть у твоей мамы, а вторую я взял с собой, когда ушел от вас много лет назад. За это время я где-то ее потерял, а когда влез в твою комнату, то увидел фотографию на журнальном столике и… украл ее.

— Я не верю! — воскликнул я. Внутри меня все кипело и противилось этакой новости. — Я не могу быть сыном оборотня! Моя мама не могла полюбить оборотня! Это ложь! Гнусная и жестокая ложь! Докажи, что ты мой отец! — Слезы хлынули из моих глаз. Наконец-то я увидел своего отца, а он оказался оборотнем! Все происходящее сильно смахивало на театр абсурда, причем абсурд был таким… абсурдным, что у меня просто не находилось слов. Зато эмоций — море.

Оборотень помолчал, глядя на мою реакцию, и произнес:

— На твоей ступне есть шрам — ты зацепился за крючок, когда мы поехали на рыбалку. Ты, конечно, этого не помнишь, тебе тогда было меньше года, а я все помню отчетливо. Я очень боялся, что начнется заражение, прививок тебе сделали кучу… К счастью, все обошлось, но память о крючке осталась в виде шрама у тебя на ноге.

Он говорил правду. По рассказам мамы, шрам на моей ступне имеет происхождение, описанное оборотнем с точностью до единого слова. Из моих глаз полился новый поток слез. Теперь я плакал от отчаяния и ужаса. Потому что понял: оборотень не врет. Эта холодная осенняя ночь, когда я узнал правду о своем рождении, запомнилась мне на всю оставшуюся жизнь.

— Не может быть… Не может такого быть… — все повторял я, всхлипывая, и в то же время осознавая, что слышу страшную, но правду. Именно к такой развязке все и вело.

Мужчина подошел ко мне. Он обнял меня своими крепкими руками со стальными мышцами и погладил мою голову, успокаивая меня. Я даже не оттолкнул его. Мне нравилось его тепло и длинная шерсть на всем теле. В этом было что-то… родное.

— Не плачь, Егор, не плачь. Кстати, тебе известно, что это я хотел, чтобы тебя назвали Егором? Нет? Не знал? Ну, теперь знаешь… Ты можешь гордиться своим отцом. На свете мало мальчиков, у кого папа — оборотень.

— А еще на свете мало мальчиков, чей папа похитил трех ведьм! — воскликнул я, плача и смеясь одновременно.

— Тоже вариант.

Со мной приключилась самая настоящая истерика. Все-таки не каждый день встречаешься с отцом, бросившим тебя и мать почти пятнадцать лет назад, и узнаешь, что твой отец — не человек. Этот момент — момент встречи с отцом, о которой я так мечтал, но которую представлял совсем иначе, наступил. Да, наступил, только я еще не верил… Ни в то, что передо мной — мой отец, ни в то, что он является оборотнем. Конечно, нужно было время (много времени!), чтобы отойти от шока, все осознать на «трезвую» голову и решить, как жить дальше.

И вот еще что удивительно: в тот момент у меня не было никакой ненависти к отцу. Непонимание, чувство безысходности, растерянность — все это имелось в наличии, и в большом количестве, но ненависти и желания выяснить с ним отношения, как мне это представлялось раньше, — нет, не было.

Понемногу успокаиваясь, я внимательно слушал рассказ оборотня, сидя уже у него на колене. Да, именно так! Многие могут засмеяться и не понять меня, но, знаете, нельзя никогда судить о человеке, не побывав в его шкуре. Именно этого — отцовского тепла — мне и не хватало всю жизнь, оказывается. И поэтому, когда я узнал, кто мой отец, я не стал устраивать никаких сцен, а попытался скорее сделать то, о чем втайне мечтал всю жизнь, — притронуться к отцу. И посидеть у него на колене… Благо, у моего отца оно было громадное, как лавочка.

— Мой отец тоже был оборотнем, — рассказывал он. — И его отец тоже. Ты же знаешь одну из легенд Холодных Берегов, что триста лет назад оборотень утаскивал скот и людей? Так вот, можешь гордиться: это был твой прапра…дедушка. Наш род знаменит в кругу оборотней. Да, знаменит…

— Но почему нападения оборотней были триста лет назад и сейчас? Что было в промежутке? Почему нет никаких свидетельств появления оборотней в наших краях за эти триста лет?

— Свидетельств нет потому, что нападений и не было: в нас не играла кровь, и мы не выходили на охоту… Мы были скрытыми оборотнями, то есть не перевоплощались, жили одной половиной, а не двумя. Каждый оборотень живет жизнью обычного человека до тех пор, пока кто-то не разбудит в нем вторую половину. Это можно сделать и с помощью заклинания, и… могут помочь родные. Заклинания написаны в книгах магии. Одну из них открывали триста лет назад и в этом году… Если бы ведьмы не разбудили мою сущность, я так и прожил бы всю жизнь в лесу отшельником… И не было бы этих похищений. Они поплатились за свою жадность и получили сполна. Загубили мою жизнь, а в ответ я загубил их. Вернее, чуть не загубил… Я с трудом сдерживаюсь, чтобы их не загрызть…