Большая книга ужасов — 42 - [20]

– Свихнулся мой питомец, – мрачно подтвердил садовник. – Чуть зазеваешься – пробирается в оранжерею и рвет растительность на части.

– Так это Цезарь! – злобно «вспузырился» было Прохвессор, но острый Владькин локоть, вонзившийся ему под ребра, заставил Леню прикусить язык.

Максим же равнодушно спросил:

– Это Цезарь так цветок изодрал?

– Он самый. Он этот сорняк прям-таки возненавидел.

– Это не сорняк! – оскорбился Прохвессор. – С чего вы взяли, что это сорняк?

– Конечно, сорняк, – уверенно сказал дядя Митя, – сами собой только сорняки появляются и бешено разрастаются.

– И что это за сорняк? Как он называется?

– Все сорняки помнить – запоминалки не хватит. Занесли с каким-нибудь экзотическим растением, – махнул рукой садовник. – Тихо! Слышите? Скребется... Цезарь скребется, сейчас орать начнет. Стоит мне зайти в оранжерею, и он – тут как тут.

До ребят донесся бешеный скрежет когтей, затем Цезарь издал дикий вопль.

– Настраивается, сейчас такой концерт закатит!

Цезарь не заставил себя долго ждать: не верилось, что кот, пусть и крупный, может выдавать такие рулады.

– Может, у него бешенство? – почесал в затылке дядя Митя.

– Тогда его надо усыпить! – прошипел Прохвессор.

– Тебя бы самого усыпить! – Владька не удержался и лягнул Старкова. – Цезарь не бешеный, у кошек такое бывает: не понравится им какое-нибудь растение – и все, порвет, как вражеский флаг, я читал! – лихо приврал он.

– И то верно, – кивнул дядя Митя, – да и Цезарь у меня от бешенства привитый, все-таки в детском учреждении проживает. Пойду, угомоню зверюгу, а то он дверь вынесет.

Садовник ушел, а ребята кучкой придвинулись к Прохвессору.

– Убедился? – спросил Владька.

Прохвессор вильнул взглядом в сторону, промямлил:

– Ну, да. Только не факт, что оно опасно.

– Скажи еще, что полезно! – всплеснула руками Даша. – Даже кот понимает, что этот цветок опасен!

– И что ты предлагаешь?

– Тщательно выкопать его и выбросить на улицу. И забыть, как страшный сон!

– Легко тебе говорить, а я столько ночей не спал, столько трудов на него положил, – заныл Прохвессор.

– Лень, я тебя понимаю, – вмешался Максим. – Жаль бессонных ночей, бесцельно потраченных усилий...

– Почему же бесцельно? – с горечью переспросил Прохвессор.

Максим немного растерялся:

– Ну, не совсем бесцельно, но, согласись, пользы от твоего гибрида никакой, один вред.

– Можно и для моего растения придумать практическое применение.

– Пока ты придумаешь это практическое применение, оно тебя или сожрет, или кто-нибудь придумает ему другое применение, антигуманное, – буркнул Владька.

– Я его спрячу, – слезливо пообещал Прохвессор.

– Куда? – насмешливо поинтересовалась Даша. – Ты пойми, это растение уже живет и развивается само по себе, без постороннего вмешательства! В целях безопасности его нужно держать в бункере, в котором ядерные отходы укрывают! У тебя есть такая возможность?

Прохвессор прикусил губу:

– Мне нужно время для размышлений. Не могу я вот так, сразу! – на прикушенной губе появилась капелька крови, и Даша сдалась:

– Ребята, дадим ему сутки, пусть подумает.

– А чего думать-то, уничтожать монстра надо, других вариантов нет, – категорично заявил Владька.

Максим все же сжалился над Прохвессором:

– Пусть подумает, может, его светлая голова изобретет что-нибудь.

– Или снова в его светлых мозгах затмение произойдет! – предсказал Владька. – Ладно, объявляем суточный антракт, вряд ли одни сутки что-либо изменят. Но надо заблокировать оранжерею, чтобы кто-нибудь ненароком не попался этому кровопийце. Я понял, почему оно напало на меня: у меня рука в крови была, я нос вытирал. Оно учуяло кровь – и вцепилось!

– Мир треснул пополам, – негромко сказал Максим, – еще неделю назад я не поверил бы, что существуют растения, пьющие кровь.

– Зато я теперь поверю во что угодно, – тряхнула головой Даша. – Идемте отсюда, мне здесь не нравится. – Она поежилась и взглянула на цветок. – Смотрите, он изменил цвет: опять из бирюзового превратился в фиолетовый.

– Крови напился, вот и поменял цвет. Правильно я говорю? – Владька вопросительно посмотрел на Прохвессора.

Старков важно выпятил нижнюю губу:

– Дело вовсе не в крови, бутоны и без крови меняли свой цвет. Предполагаю, что кровь помогает им интенсивнее расцветать, оно больше питательных веществ получает.

– Теперь я понял свое предназначение в жизни: я должен стать питательным веществом для прохвессорских растений! – дурашливо заявил Владька.

Даша сморщилась, шутка ей не понравилась. И вновь ей очень досаждал приторный цветочный аромат. Девочка подавила зевок. Максим присел на бордюр и сладко зевнул.

– Ребята, уходим, запах уже действует, – сказала Даша.

– Я ничего не чувствую. – Максим лениво потянулся.

– Цветок маленький, аромат слабый, поэтому и не чувствуешь. Но он действует. Уходим!

Оказавшись за пределами оранжереи, ребята устроили совещание.

– Нужно закрыть доступ в оранжерею, – настаивал Владька. – Не хватает, чтобы оно кого-нибудь изловило и высосало из него кровь!

– Всю, пожалуй, не высосет, – усомнился Максим.

– Не в этом дело: оно сил наберется! Предлагаю испортить замки. Насуем в них всякий мусор, зальем суперклеем – никто и не откроет замок.