Большая книга ужасов — 32 - [7]

— Чего не замечаем? — спросил Колян. Все, кто был в столовке, весь лагерь выжидающе смотрел на Макса.

— Стол передвинули…

Хохот был такой, что даже Владик оттаял. Он гоготал громче всех, а Макс не знал, куда деваться. В другом конце столовки кто-то оглушительно скрипнул стулом и объявил:

— Внимание! Срочное объявление! Я сегодня почистил зубы!

И новый хохот. Макс, конечно, старательно смеялся вместе со всеми, но подумал, что подкалывать его теперь будут, если не до конца смены, то до ужина точно. Глупо вышло.

Андрюха просмеялся и спросил:

— Ты чего дерганый такой?

И Макс честно ответил:

— Из-за Сашки.

— Из-за кого? — И это был еще один дурацкий сюрприз, кажется, четвертый за это утро. Но Макс ему все-таки напомнил:

— Кого ты с утра ногой месил.

— А-а.. — Андрюха странно наморщил лоб, как будто дело было не час назад, а в прошлой жизни. — Да забудь ты! — Судя по его лицу, он уже сам забыл.

А остальные и не вспоминали! Колян вдохновенно рассказывал Семушке, как они вчера с Дэном играли в пинг-понг и кто сколько раз выиграл. Семушка слушал и потихоньку солил Дэнов чай, в общем, жизнь кипела.

Может, и Макс переживает зря? Ну, допустим, пропала Сашкина кровать, так можно найти этому объяснение. Сломалась, например, ее и уволокли чинить. Ребятам не сказали, оно и понятно: тоже мне, событие, чтобы всем объявлять! Крючок? Ерунда: они ж не подписаны, как в детском саду, просто разные. Макс мог и не заметить Сашкиного, а все туда же: «Пропал, пропал!» Про передвинутый стол теперь и говорить не хочется. Может, и правда ерунда? Вернется Сашка. Побегает и вернется. Если до вечера не объявится, надо будет позвонить ему домой. Наверняка туда и отправился.

За утро палату проморозило так, что Макс как вошел в куртке, так в ней и остался. Ребята после завтрака разбежались кто куда, и про окно, разбитое Стариком, никто не вспомнил. На кровати Дэна у окна сидел угрюмый Владик, тоже в куртке и шапке, и пытался одновременно удерживать стекло и заколачивать гвоздик в раму. Стекло нехорошо дребезжало.

— А чего ты нас не подождал? — Макс подошел с невинным видом, придержал стекло, получил молотком по пальцу. Несильно, по раме-то как следует не ударишь.

— Дождешься вас… — ворчал Владик. — Кто разбил-то? И чем? Как будто снаряд влетел! — Он красноречиво сдул с подоконника стеклянную крошку. — Подмести не забудь.

— Ага… Это с улицы чем-то кинули. — Макс решил пока не рассказывать про Старика. Вот порасспрашивать — другое дело. — Слушай, а ты помнишь нашего лесника? Который в землянке живет?

— Палыча-то? Он же два года как умер!

— Да… А вместо него кто теперь?

— Вроде не нашли никого. — Владик пожал плечами. — А что, твой дед хочет? Так давай, я поговорю. Что ему, правда, на пенсии делать?

— Он еще не решил… — Меньше всего Максу хотелось, чтобы его дед отправился в землянку к тому мертвяку. Однако же шесть человек одновременно не ошибаются. А если и ошибаются, то их не шесть, а семь… — Я почти не помню Палыча-то этого. Он редко разговаривал, и то — ругался.

— Ага! — поддержал Владик. — Про него болтают, что он даже зарезал кого-то… Только брехня это все, вот что. Просто когда он только пришел, двое мальчиков в лесу пропали. В тот же день.

— Да?

— Это было первый и последний раз за десять лет. Вон у соседнего поселка лес поменьше, а каждый год по человеку забирает. А у Палыча… Брехня, в общем. К тому же давно было. Я еще в седьмом отряде был.

— Вожатым?

Владик хихикнул, проверил пальцами стекло — держится.

— Вожатым, ага… Подмести не забудь! — Он уже собрался уходить, но Макс его остановил:

— Погоди! А это… Кровать-то Сашкину куда уволокли?

— Чью?

— Сашкину же!

— А!.. Сашкину… Не знаю, мне никто ничего не сказал. Кто за ней приходил-то?

— Не видел.

— Странно… Ну, значит, новую принесут! Перебьется же до вечера твой приятель? — Владик пожал плечами и ушел к себе. Кажется, он бормотал под нос что-то про Сашку.

Глава IV Землянка

Лапы больно стегали по лицу, голые кусты норовили вцепиться в куртку и никогда не отпускать. Слабенький Андрюхин фонарик (еле выпросил!) освещал сугробы и сугробы. И далеко там еще до этой землянки лесника?! Больше всего Максу хотелось бросить все и бежать в лагерь, но разве так можно?

Сашки никто не хватился. Вообще никто! Ладно ребята, в конце концов, никто не любит стукачей. Но Владик!

Когда Сашка не пришел завтракать, Владик даже не заметил. В обед и ужин — то же самое. Перед отбоем Макс уже не выдержал и сказал Владику, что Сашки нет, если он не в курсе. Знаете, что он ответил? «Дело хозяйское» — вот так и ни словом меньше.

Так не просто не бывает, а не бывает вообще! Если перед отбоем кого-то нет в палате, вожатые поднимают на ноги весь лагерь. Оббегают по периметру всю территорию туда и обратно, расспрашивают всех, кто попадется, объявляют по громкоговорителю все, что думают о нарушителе режима, заглядывают в соседние корпуса, пару раз даже в лес бегали. А как же! В лесу кабан, росомаха, волки дальше, но тоже заходят иногда… А лес, на минуточку, окружает всю территорию лагеря. Надо быть очень, очень беспечным, чтобы не найти человека перед отбоем и сказать: «Дело хозяйское!»