Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - [49]

Это был дощатый, выкрашенный белой краской сарай с довольно брутальной вывеской «Чебуреки», написанной черной краской на белом фоне. Но простота вывески не должна была обманывать попавшего сюда любителя чебуреков. Яс прекрасно запомнил тот день, когда они с бабушкой впервые их купили. Они давно уже поглядывали на открывшуюся чебуречную, но хозяйственная бабушка любила обходиться произведениями кулинарного мастерства собственного изготовления, привезенными с собой как раз в этой большой сумке на колесиках, так что повода подходить к белому домику у них вроде бы не было. Вот и сегодня они перли в ней самую разнообразную снедь: банку с пирожками, банку с солеными огурцами, банку с котлетами, банку с пюре и остальную несущественную пищевую мелочь. У чебуречной как раз людей перед окошком было всего-ничего: пара каких-то местных дачников и еще трое мужчин с золотыми цепями, перстнями и зубами, хотя по выходным, бывало, очередь тянулась иногда до самого пешеходного мостика. «Хачики» – глядя на мужчин, уважительно подумал Яс, вспоминая что-то из своих черноморских зарисовок годичной давности. Когда они подошли поближе, из окошка выдачи внезапно возник большой прямоугольный алюминиевый поднос, полный только что вынутых из кипящего масла чебуреков. Их вид и запах не оставляли шанса пройти мимо, особенно Надежде Иосифовне, знатоку предприятий общепита в силу своей бывшей профессии. Мужчины между тем полностью опустошили поднос и, завернув чебуреки в белую бумагу, уложили их в свою авоську. Но разочароваться Надежда Иосифовна не успела: еще один хачик через мгновение появился с другой стороны окошка выдачи из темных глубин сарая. На нем тоже были надеты золотой перстень и крупная золотая цепочка на сплошь заросшей черными кудрями груди. Он обворожительно улыбнулся, сверкнул золотым зубом бабушке в глаз, сплел перед собой руки в замок и поклялся родной мамой, что новая партия чебуреков не заставит себя долго ждать. «Только что Нигяр слепила, подождите пять секунд, дорогие», – сказал он и опять скрылся в недрах чебуречной. Яс встал на стоявший рядом пенек и, вытянувшись, просунул голову в окошко: в углу сарая в полутьме виднелись огромные топор и две больших бараньих туши, лежащие на брезенте. Мертвые бараны выглядели не очень привлекательно. Почувствовав, что его сейчас стошнит, Яс спрыгнул с пенька.

Золотозубый не обманул: довольно быстро он вернулся со знакомым уже подносом, на котором еще стреляли во все стороны прозрачным маслом золотистые, как половинки полуденного солнца, чебуреки. Они пахли и выглядели так искушающе, что Яс с бабушкой решили взять шесть штук вместо трех – по две штуки на каждого, если считать дедушку, который должен был скоро подъехать к ним с работы.

– А еще по одному съедим здесь, – весело подмигнула Надежда Иосифовна Ясу. – Итого нам восемь, пожалуйста. Как же мы с тобой понесем их до самой дачи, пробу не сняв? Яс энергично кивал головой.

Они аккуратно упаковали чебуреки в ту же белую бумагу, любезно предоставленную золотозубым кулинаром, и уложили пакет в бабушкину сумку на колесиках, а потом принялись снимать пробу. Бабушка осторожно, самыми кончиками пальцев освободила верхушку чебурека от маслянистой прозрачной горячей бумаги и протянула Ясу. – Обеими руками бери, и осторожно, там сок очень горячий внутри, сразу не ешь, а подуй, чтобы остыл немного. Откуси верхушку и дуй внутрь. А сок из чебурека аккуратно втягивай, чтобы он смешивался с воздухом. Иначе можно язык обжечь.

Яс сделал все, как прописала бабушка. Очень деликатно откусив макушку, он заглянул внутрь чебурека: правда, много сока. Яс стал дуть, сильно, без перерыва. И вот уже язык, еле дотронувшись до внутренней поверхности чебурека, не обнаружил в его в недрах сжигающей слизистую лавы. Яс тогда откусил небольшой кусочек, и, не обжегшись, сразу еще один побольше, чтобы сочное мясо с тестом заполнили собой весь его рот. Он предполагал, что попробует что-то особенное, не зря же около чебуречной выстраивались всегда такие длинные очереди, но и помыслить не мог, что это будет таким особенным. Они с бабушкой не обманулись в этом сарае. «Наверное, еще много чудес припасено на этом свете, о которых мне пока ничего не известно», – подумал Яс.

Каждый раз, когда внезапно он натыкался на очередное чудо, да еще в месте, в котором казалось, точно не могло быть ничего чудесного, его начинало прямо распирать от счастья и благодарности. Сейчас было то же самое, хачики-маги знали свое дело. Порезанный тончайшими полукольцами лук раскрывал на языке и нёбе все оттенки, которые только есть в молодом сочном бараньем фарше. А от красного перца фарш становился чебуречным абсолютом, но не сжигал рот, как тот суп харчо в Гаграх, а как будто распускал во рту яркие экзотические красные цветы. И, наконец, золотистая хрустящая корочка тонко раскатанного теста, как хороший дирижер, обволакивала эту луково-мясную симфонию, придавала ей форму, структуру и упругую законченность. Вот и тестяной хвостик. Яс облизал пальцы, вытер губы и рот бумагой и блаженно улыбнулся.