Большая книга приключений охотников за тайнами - [9]

– Яс-с-сно… – медленно сказала Полундра, поворачиваясь к статуэтке. Ей показалось, что Барон Самди подмигнул ей из-под цилиндра, и Юлька невольно вздрогнула.

– Вернемся к нашим баранам! – провозгласил Пашка, выключая компьютер. – Зачем нашей Терезе было таскать этого товарища в цилиндре с собой?

– Может, он ее собственный, – пожала плечами Белка. – Мало ли… возила кому-нибудь показать…

– Он здоровый и тяжеленный. – Пашка с усилием приподнял барона. – Не железный, конечно, деревянный… но основание-то камнем отделано! Видите – черные камни полированные! А черепушка… по-моему, золотая! И еще неизвестно, из чего сделаны эти четыре глаза!

– Господи! – испугалась Соня, вглядываясь в череп. – Так сколько же это все стоит?! И эта ваша Тереза тащила его куда-то в рюкзаке?!

– И была при этом заревана и перепугана до смерти, – добавил Пашка. – К ней там скины начали приставать, так она их, кажется, даже не сразу заметила.

– И смылась, как только поезд остановился, – мрачно сказал Батон. – Всех распихала. Чуть не по бошкам на платформу выбежала – и все…

– Вах, я вспомнила!!! – закричала вдруг Натэла так, что зазвенели подвески люстры. – Я вспомнила, что я у нее спросила! Я спросила, кто такая Мама Бриджит!

Тишина в комнате воцарилась мертвая. Все с изумлением смотрели на Натэлу. А та метнулась в прихожую, примчалась оттуда со своей сумкой и вывалила на стол рядом с Бароном Самди «Магию вуду», подаренную Пантелеичем. Торопливо перелистала ее и придвинула к друзьям.

С глянцевой страницы смотрела на них, добродушно усмехаясь, толстая негритянка, сидящая на корточках. Изо рта у нее торчала сигара, между колен стояла большая черная бутыль. Негритянка была одета в кипенно-белую блузку и такую же юбку. Подпись под фотографией гласила: «Мама Бриджит».

– Я еще вчера заметила! – воодушевленно рассказывала Натэла, переводя взгляд с одного лица на другое. – Я вчера всю книгу пересмотрела, всех этих… богов вуду… Под каждым – нормальная подпись! Вот, смотрите сами, Шанго – бог гнева и грома! Йеманжа – богиня воды! Олодумарэ – верховный бог… А эта – просто Мама Бриджит! Какой же Бриджит она мама? И почему она здесь, если она не богиня, а просто чья-то мама?

– Может быть, эта Бриджит – богиня? – осторожно предположила Белка.

– А почему ее тогда зовут не по-африкански? Бриджит – это европейское имя! Я так и не смогла понять! И, когда мы начали говорить с этой Терезой, я подумала… Если она – мулатка, то, может быть, знает… Я показала ей книгу и спросила про Маму Бриджит! – Натэла пожала плечами и закончила: – Она сразу же вскочила и убежала! И все!

– Итак, парни, что все это значит? – тайгеровской фразой вопросила Полундра.

– Это значит, что вы опять влезли в историю, – со вздохом ответила Соня. – Ни на день нельзя никуда отпустить! Девочку эту, конечно, надо найти. И вернуть ей эту… этого Барона. С золотым черепом. Он ведь не ее собственный, а родителей! Они уже, наверное, с ног сбились! Ведь такая дорогая вещь!

– Но где же ее искать? – Натэла присела на диван и уставилась на Барона Самди. – У нас ничего нет, кроме книги. Из института лингвистики с Кропоткинской. Сама Тереза там учиться не может. Значит, учится кто-то из родителей или, может, старшая сестра или брат. А мы ведь даже фамилии ее не знаем!

– Она сама учится в школе иностранных языков где-то на Таганке, – медленно сказал Пашка. – Она же вас туда приглашала, правильно? Надо посмотреть… Щас, шелупонь. – Он снова застучал по клавишам. Все воодушевленно переглянулись, но через несколько минут Пашка с кислой физиономией сообщил, что ни одной школы с углубленным изучением португальского, а также театральной студии на Таганке нет.

– Выходит, что наша шоколадка все про себя сочинила!

– А зачем ей сочинять? – пожала плечами Юлька. – Она же нас даже на спектакль пригласила! Все равно бы пришлось дать адрес!

– Ребята, ну-ка вспомните получше, как Тереза говорила! – воззвала Натэла. – Я точно помню: «Приходите к нам на Таганку!» В школу, куда же еще? Или, может… Пашка, посмотри, может, там Дом культуры какой-нибудь есть?

Но и Дома культуры на Таганке тоже не нашлось. Пашка заглянул на всякий случай даже на сайт знаменитого Театра на Таганке, но там не шло никаких бразильских спектаклей. С минуту в комнате царило унылое молчание.

– По-моему, Барона стоит показать нашему Соломону Борисовичу, – задумчиво сказала Соня. – Это ведь не дурацкая поделка для туристов, а дорогое произведение искусства! Может быть, оно ему известно! Может быть, таких на всю Европу три штуки!

– Это вряд ли… – проворчал Атаманов. – Штучка африканская, сразу видно. Кто у нас такое смастрячит?

– В любом случае спросить надо, – твердо сказала Соня. – Нужно же с чего-то начинать!

Ребята переглянулись. Отчим Сони и Белки, Соломон Борисович Шампоровский, был известным на всю Москву антикваром, реставратором и экспертом по древним ценностям. Сейчас мать сестер Гринберг концертировала в Вене, а отчим, засев в своей мастерской на Новокузнецкой, производил там уборку.

– Я позвоню ему, и поедем прямо завтра, – заявила Соня. – Пашка, а ты бы выяснил, нет ли у тебя знакомых в том институте на Кропоткинской! Треплешься ведь без конца с кучей народу на форумах! Может, кто-нибудь и найдется… Пашка! Полторецкий, ты меня слышишь?