Большая книга о природе - [8]
В полдневных лучах на какой-нибудь час или два оживают на снегу разные жучки-паучки, блошки, даже комарики перелетают. Случилось, талая вода проникла в глубь снега и разбудила спящего на земле под снежным одеялом маленького розового лягушонка. Он выполз из-под снега наверх, решил по глупости, что началась настоящая весна, и отправился путешествовать. Известно, куда путешествуют лягушки: к ручейку, к болотцу.
Случилось, в эту ночь как раз хорошо припорошило, и след путешественника легко можно было разобрать. След вначале был прямой, лапка за лапкой к ближайшему болотцу… Вдруг почему-то след сбивается, дальше больше и больше. Потом лягушонок мечется туда и сюда, вперёд и назад, след становится похожим на запутанный клубок ниток.
Что случилось? Почему лягушонок вдруг бросил свой прямой путь к болоту и пытался вернуться назад? Чтобы разгадать, распутать этот клубок, мы идём дальше и вот видим: сам лягушонок, маленький, розовый, лежит, растопырив безжизненные лапки.
Теперь всё понятно. Ночью мороз взялся за вожжи и так стал похлёстывать, что лягушонок остановился, сунулся туда, сюда и круто повернул к тёплой дырочке, из которой почуял весну.
В этот день мороз ещё крепче натянул свои вожжи, но ведь в нас самих было тепло, и мы стали помогать весне.
Мы долго грели лягушонка своим горячим дыханием — он всё не оживал. Но мы догадались: налили тёплой воды в кастрюльку и опустили туда розовое тельце с растопыренными лапками.
Крепче, крепче натягивай, мороз, свои вожжи — с нашей весной ты теперь больше не справишься! Не больше часа прошло, как наш лягушонок снова почуял своим тельцем весну и шевельнул лапками. Вскоре и весь он ожил.
Когда грянул гром и всюду зашевелились лягушки, мы выпустили нашего путешественника в то самое болотце, куда он хотел попасть раньше времени, и сказали ему в напутствие:
— Живи, лягушонок, только, не зная броду, не суйся в воду.
Н. Сладков
Как Медведя переворачивали
Натерпелись птицы и звери от зимы лиха. Что ни день — метель, что ни ночь — мороз.
Зиме конца-краю не видно. Разоспался Медведь в берлоге. Забыл, наверное, что пора ему на другой бок перевернуться.
Есть лесная примета: как медведь перевернётся на другой бок, так солнце повернёт на лето.
Лопнуло у птиц и зверей терпение. Пошли Медведя будить:
— Эй, Медведь, пора! Зима всем надоела! По солнышку мы соскучились. Переворачивайся, переворачивайся, пролежни уж небось?
Медведь в ответ ни гугу: не шелохнётся, не ворохнётся. Знай посапывает.
— Эх, долбануть бы его в затылок! — воскликнул Дятел. — Небось бы сразу зашевелился!
— Не-ет, — промычал Лось, — с ним надо почтительно, уважительно. Ау, Михайло Потапыч! Услышь ты нас, слёзно просим и умоляем: перевернись ты, хоть не спеша, на другой бок! Жизнь не мила. Стоим мы, лоси, в осиннике, что коровы в стойле, — шагу в сторону не шагнуть. Снегу-то в лесу по уши! Беда, коли волки о нас пронюхают.
Медведь ухом пошевелил, ворчит сквозь зубы:
— А мне какое до вас, до лосей, дело! Мне снег глубокий только на пользу: и тепло, и спится спокойно.
Тут Белая Куропатка запричитала:
— А не стыдно, Медведь? Все ягоды, все кустики с почками снег закрыл — что нам клевать прикажешь? Ну что тебе стоит на другой бок перевернуться, зиму поторопить? Хоп — и готово!
А Медведь своё:
— Даже смешно! Им зима надоела, а я с боку на бок переворачивайся! Ну какое мне дело до почек и ягод? У меня под шкурой сала запас.
Белка терпела-терпела — не вытерпела:
— Ах ты тюфяк мохнатый, перевернуться ему, видишь ли, лень! А ты вот попрыгал бы по веткам мороженым, лапы до крови ободрал бы, как я!.. Переворачивайся, лежебока, до трёх считаю: раз, два, три!
— Четыре, пять, шесть! — насмехается Медведь. — Вот напугала! А ну — кыш отседова! Спать мешаете.
Поджали звери хвосты, повесили птицы носы — начали расходиться. А тут из снега Мышка вдруг высунулась да как запищит:
— Такие большие, а испугались? Да разве с ним, куцехвостым, так разговаривать надо? Ни по-хорошему, ни по-плохому он не понимает. С ним по-нашенски надобно, по-мышиному. Вы меня попросите — я его мигом переверну!
— Ты — Медведя?! — ахнули звери.
— Одной левой лапкой! — похваляется Мышь.
Юркнула Мышь в берлогу — давай Медведя щекотать. Бегает по нему, коготками царапает, зубками прикусывает. Задёргался Медведь, завизжал поросёнком, ногами задрыгал.
— Ой, не могу! — завывает. — Ой, перевернусь, только не щекочи! О-хо-хо-хо! А-ха-ха-ха!
И пар из берлоги. Как дым из трубы! Мышка высунулась и пищит:
— Перевернулся как миленький! Давно бы мне сказали.
Ну а как перевернулся Медведь на другой бок, так сразу солнце повернуло на лето.
Что ни день — солнце выше, что ни день — весна ближе.
Что ни день — светлей, веселей в лесу!
К. Ушинский
Проказы старухи-зимы
Разозлилась старуха-зима: вздумала она всех заморозить. Прежде всего она стала до птиц добираться — надоели они ей своим криком и писком. Подула зима холодом, сорвала листья с лесов и разметала их по дорогам. А птицы собрались, покричали и полетели за синее море, в тёплые страны. Остался воробей, и тот под застреху забился.
Накинулась зима на зверей. Запорошила снегом поля, завалила сугробами леса и посылает мороз за морозом. Идут морозы, один другого злее, — зверей пугают.
