Большая игра - [7]
Едва только четкая фигура скрылась в снежном тумане, агент быстро перебежал дорогу и осторожно выглянул из-за угла.
Старик исчез. Вуд прошел несколько шагов и заглянул в переулок. Никого не было видно в снегу.
Вуд отошел, закурил. Спустя несколько минут мимо него в ворота дома прошел китаец.
Немного погодя за ним последовал другой.
Вуд бросил папиросу и, выдвинув нижнюю челюсть, опустив углы губ, беззвучно рассмеялся. Он прошел небольшой дворик, наугад постучал в двери.
— Ктоа таам?
— Свой, отворите, пожалуйста.
Подслеповатый китаец без шума отворил дверь.
— Раостуй, господин, — сказал другой пожилой китаец, сидевший на табурете в коридоре.
— Здравствуйте, — отвечал Вуд.
Они помолчали немного.
— Пеарвый рааз? — спросил китаец.
— Первый раз, — отвечал Вуд, улыбнувшись.
Китаец встал и отворил двери в комнату. Вуд сделал несколько шагов и остановился, зорко оглядываясь.
Комната вдоль по стенам была прорезана высокими нарами.
Кое-где на грудах тряпок с полузакрытыми глазами лежали китайцы. Старик с искусственной рукой растянулся на низкой кушетке, недалеко от двери.
Подслеповатый китаец, неслышно ступая, указал Вуду свободное место на нарах. Немного погодя он принес трубку и несколько кубиков опия. Агент лег, и китаец, сунув ему в зубы мундштук, принялся вмазывать опий в трубку.
Еще внимательными и острыми глазами Вуд видел, как пожилой китаец подошел к старику.
— Как дела, Ляо-Тянь? — спросил старик, не выпуская изо рта мундштука трубки.
— Плуохо деала, сяньшэн Панафу, — отвечал Ляо-Тянь певуче.
«Панафу — это Панаев», — догадался Вуд.
Легкий, приторный дым поплыл вокруг него. Он неожиданно почувствовал страшную усталость, подумал: «Нельзя дышать, усну», — в то же мгновение машинально вдохнул дым и на секунду задохся.
Китаец равнодушно вмазывал кубик за кубиком в трубку. Пол и потолок закружились, сплющились, зеленый свет вспыхнул и погас.
Слово «система», вычерченное красными буквами на блестящей стальной пластинке, ударило ему в лоб, и лоб раскололся от удара.
Комната вытянулась в длинный, узкий коридор, вымощенный квадратными плитами.
Высокий патер в рясе с опущенным капюшоном читал «Deus Magnus», и бледные лица прижимались к решетчатым отверстиям в двери. Вуд узнал Борстальскую тюрьму Оборонской системы молчания, в которой он сидел несколько лет в молодости.
Патер прервал молитву и сказал, отбрасывая капюшон:
— Тысяча двести восемьдесят две камеры ночного разъединения, четырнадцать карцеров и шесть камер приговоренных к смерти. Молчанье содействует нравственному воспитанию.
Потом он закрылся капюшоном и превратился в небольшой зеленый фонарь на носке ботинка Вуда.
Китаец подошел и сбросил фонарь вниз.
— Благодарю вас, сэр, — сказал Вуд, приподнимаясь. Каждая стена курильни проломилась под тупым углом, восьмисторонняя зала возникла под серым светом, падавшим сверху.
Семь коридоров отходили от стен в глубину. Усталый надсмотрщик на низкой скамейке возле камеры заснул над Библией.
— Ба, Черри Гиль! — вскричал Вуд, — Пенсильванская тюрьма!
Привычной рукой он ощупал на груди бляху с номером. Бляха приблизилась к глазам.
— Четыре тысячи триста двадцать два, — сказал Вуд.
— Здесь, — ответил он самому себе.
— На прогулку, — сказал надсмотрщик через отверстие в двери. Шулер снял с гвоздя вязаную маску с прорезами для глаз и отправился обычным путем, по длинному коридору, залитому серым бетоном, на арестантский дворик.
— Знаю, — сказал Вуд, — маска и серый бетон: Сен-Жильская тюрьма.
Надсмотрщик положил руку на его плечо и спросил певуче:
— Пеарвый раз?
Вуд обернулся. Коридор раскинулся крестом, окруженным пятью стенами. Дверь справа отворилась. Вуд зажег спичку: под ногами были трехгранные брусья острыми концами вверх. Он бросился назад. Дверь захлопнулась, и свет погас.
— Черт возьми, — сказал Вуд, приподнимаясь, — это Регенсдорфская система.
Ляо-Тянь вошел в комнату и присел на низенький табурет возле двери.
— Что-нибудь одно, нет, что-нибудь одно, — сказал Вуд, — или я…
Потолок упал на него и рассыпался кусками извести. Он сидел на нарах и озабоченно чистил платье. На нем была полосатая куртка каторжника с жестяными пуговицами. Верхняя пуговица превратилась в глаз. Глаз смотрел на Вуда. Рядом с ним возник второй; морщинистый лоб прорезался над ними. Небритый подбородок выдвинулся вперед. Лицо смотрело на Вуда.
— «Довольно, черт возьми, — сказало лицо, и чья-то рука схватила агента за шиворот. — Я думаю, что вам порядочная чертовщина снится».
Серый свет прыгнул вверх и расплющился. Вуд открыл глаза.
Он приподнялся и сел на нарах, бледный, с осунувшимся лицом, с горящими, глазами.
— Ага! — вскричал он, взмахивая рукой. — Вот в чем дело. Очень рад видеть вас, сэр! Как нравится вам Регенсдорфская система? Вы не находите ли, черт возьми, что мир вышел из повиновения богу?
Панаев отступил на два шага и посмотрел на него с удивлением.
Вуд соскочил с нар, положил ему руку на плечо и продолжал, сверкая глазами:
— Все гибнет, сэр! Мир вышел из повиновения богу! Но я нашел наконец способ, которым можно в несколько лет вернуть мне власть, а миру покорность. Нет ничего проще, сэр! Стоит только организовать мир по тюремной системе города Регенсдорфа.
Действие повести происходит в первые дни Великой Отечественной войны на Северном Флоте. Молодой лейтенант Сбоев откомандирован на борт старенького парохода «Онега», чтобы сопровождать груз с оружием. Помимо этого пароход принимает на борт группу заключенных, которых везут на строительство военного аэродрома. Во время следования до места назначения часть заключенных планирует захватить судно и бежать в Норвегию. Бунт в открытом море — это всегда страшно. Ненависть заключенных и охранников друг к другу копится десятилетиями.
В романе «Два капитана» В. Каверин красноречиво свидетельствует о том, что жизнь советских людей насыщена богатейшими событиями, что наше героическое время полно захватывающей романтики.С детских лет Саня Григорьев умел добиваться успеха в любом деле. Он вырос мужественным и храбрым человеком. Мечта разыскать остатки экспедиции капитана Татаринова привела его в ряды летчиков—полярников. Жизнь капитана Григорьева полна героических событий: он летал над Арктикой, сражался против фашистов. Его подстерегали опасности, приходилось терпеть временные поражения, но настойчивый и целеустремленный характер героя помогает ему сдержать данную себе еще в детстве клятву: «Бороться и искать, найти и не сдаваться».
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.
Роман рассказывает о молодом ученом Татьяне Власенковой, работающей в области микробиологии. Писатель прослеживает нелегкий, но мужественный путь героини к научному открытию, которое оказало глубокое влияние на развитие медицинской науки. Становление характера, судьба женщины-ученого дает плодотворный материал для осмысления современной молодежью жизненных идеалов.
Действие сказки происходит в летнем лагере. Главные герои – пионеры Петька Воробьев и Таня Заботкина пытаются разгадать тайну своего вожатого по прозвищу Борода, который ведет себя очень подозрительно. По утрам он необыкновенно добрый, а по вечерам становится страшно злым безо всяких причин. Друзьям удается выяснить причину этой странности. Будучи маленьким мальчиком он прогневал Фею Вежливости и Точности, и она наложила на него заклятье. Чтобы помочь своему вожатому ребята решили отправиться к фее.
В немухинской газете появилось объявление, что для строительства Воздушного замка срочно требуются летающие мальчики. Петьке Воробьеву очень хочется поучаствовать в этом строительстве, но, к сожалению, он совсем не умеет летать. Смотритель Маяка из волшебной страны Летляндии, подсказывает Петьке, что в Немухине живет, сбежавший из Летляндии, летающий мальчик Леня Караскин, который может дать Петьке несколько уроков летного мастерства.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.