Большая игра - [8]

– Подождите, по-моему, он ушел, – сказала я.

И как раз в тот момент, когда я выглянула в окно, я увидела, как Сэм, в лакированных ботинках «Прада», бежевых шелковых брюках и с огромным золотым «Ролексом» на запястье, влезает в автобус. Я выбежала, чтобы попытаться задержать его. Меня разбирал смех.

– Что происходит, что он там делает? – допытывался по телефону Рейрдон.

– Он садится в автобус, чтобы ехать в центр.

– На общественном транспорте?

– Ну да, – ответила я, глядя как довольный, готовый окончательно вырубиться Сэм радостно машет мне из окна автобуса.

– Господи Иисусе, – вздохнул Рейрдон. – Скажи Хаммеру, чтобы он его забрал.

Хаммер был их охранником, водителем лимузина и вышибалой. Говорили, что он недавно вышел из тюрьмы, но за что сидел, я не знала.

Я позвонила Хаммеру, который ворчливо согласился взять «тачку», как Сэм называл лимузин компании, и поехать на поиски шефа в центр Лос-Анджелеса. Закончив разговор, я обернулась назад и увидела, что диджей с девицами собрались открыть бутылку коньяка «Реми Мартан» стоимостью тысячу долларов.

Я бросилась к ним.

– Нет-нет-нет! Сейчас время расходиться по домам, ребятки, – сказала я, отбирая бутылку, словно мамаша, ворвавшаяся в разгар вечеринки. Я выключила музыку и выпроводила их на улицу.

Мне удалось подготовить ресторан для бранча и вовремя открыть его, а Хаммер в конце концов обнаружил Сэма где-то в Комптоне с бутылкой шампанского «Кристалл» руке, окруженного какими-то весьма занятными друзьями. Да, в этом ресторане, чем дальше, тем абсурда было больше, но скучно здесь точно никогда не бывало.

Глава 3

– Ты самая хреновая официантка из всех, что я видел, – рявкнул Рейрдон однажды после окончания моей смены.

Вообтце-то, я отдавала себе отчет в моей сомнительной пригодности к ресторанной каторге, но чтобы уж самая худшая? Действительно так? У меня внутри все опустилось… Я уволена?

– Хуже не бывает, – продолжал он. – Но что-то в тебе есть. Тебя все любят. Люди приходят, просто чтобы поболтать с тобой.

– Спасибо, – нерешительно произнесла я.

– Почему бы тебе не поработать на нас?

Я в замешательстве взглянула на него.

– В нашем строительном фонде. Мы как раз собрали двести пятьдесят миллионов долларов.

– А что я должна делать? – осторожно спросила я.

– Не задавай глупых вопросов. Какая тебе разница? Все лучше, чем подавать еду, и ты многому научишься.

Я фыркнула себе под нос, вспоминая их дурацкие затеи, свидетелем которых я была в последние два месяца.

– Ты что ж думаешь, ты вся из себя умная? Тоже мне, умная. Да ты ни хрена не знаешь об этом мире.

Не сказать чтобы это звучало как приличное предложение о работе, но в то же время меня и не увольняли.

И я сказала:

– О’кей, я согласна.

– Да ну? – хмыкнул Рейрдон.

Работа в строительном фонде отрезала меня от всех других сторон жизни, я проводила все время с Рейрдоном, Сэмом и Кэмом. Это было похоже на тайное братство. У них были свои правила и даже свой собственный язык. И, само собой разумеется, они принадлежали к абсолютно другому миру, чем я. То, что мне казалось возможностью, которая выпадает раз в жизни – закрытые вечеринки фестивалей Сандэнс и Оскар, прогулки на яхте, – для них было обычными планами на выходные.

Среди их друзей были кинозвезды, известные спортсмены, миллиардеры и другая светская публика. Теперь я все дни и ночи проводила, выполняя их поручения, наблюдала за их жизнью со стороны, втайне надеясь, что однажды удостоюсь стать частью этой закрытой тусовки.

Рейрдон мог зайти в офис в полдевятого вечера в пятницу и сказать мне:

– Закажи столик на девять часов в N (здесь следует вставить название самого раскрученного ресторана, где невозможно было что-то зарезервировать в принципе).

Я звонила, и менеджер, смеясь, бросал трубку.

– У них нет ни одного свободного столика, – сообщала я ему.

И тогда он взрывался:

– Да ты самая натуральная гребаная идиотка из всех, что я знаю! Ты что, совсем ничего не соображаешь? Как ты надеешься добиться чего-то в жизни, если ты даже не можешь заказать столик в каком-то дурацком ресторане?

Рейрдон внушал мне такой страх, что я тут же начинала путаться в словах или нервно теребить волосы.

– Да говори же ты! Не трогай лицо! Что ты мямлишь? – не унимался он.

Так происходило мое становление на первоначальных этапах: что ни день, то новое сражение на передовой.

Однажды Рейрдон разбудил меня, позвонив в полшестого утра.

– Ты нужна мне в офисе сейчас, – заявил он. – И купи по дороге пончики.

Он отключился. Рейрдон никогда не здоровался и не прощался. Он сразу переходил к делу.

Охая, я потащилась в душ.

Не успела я обернуться полотенцем, как в продолжение разговора пришла эсэмэска следующего содержания:

– Где, мать твою, тебя черти носят?

Я гнала машину, как только могла, надеясь по дороге достать где-то пончики.

Единственный вариант, попавшийся мне, был круглосуточным магазином под названием «Пинк Дот». Я пробежала к кассе, схватив первые попавшиеся пончики и упаковку плавленого сыра. Волосы у меня так и не просохли, глаза с трудом открывались, но я успела в офис за рекордно короткое время вместе с купленным завтраком.