Большая докторская сказка - [5]

— Ради бога, доктор, вылечите меня от этой хрипоты. Я буду вести себя смирно, перестану людей пугать...

— Усиленно рекомендую вам перестать, — говорю. — Вы как раз своим гиканьем голосовые связки себе и надорвали, так что говорить не можете. Понимаете? Вам вредно в лесу орать, милый мой. Там холодно, сыро, а у вас дыхательные органы слишком чувствительны. Уж не знаю, удастся ли мне избавить вас от катара, но придется вам раз навсегда бросить пуганье прохожих и держаться подальше от леса, а то вас никто не вылечит.

Нахмурился Гоготало, почесал у себя за ухом.

— Тяжеленько это. Чем же я буду жить, коли брошу пуганье? Ведь я только и умею, что гикать да реветь, покуда в голосе.

— Чудак, — говорю ему. — С таким замечательным голосовым аппаратом, как у вас, я поступил бы в оперу певцом, а то стал бы рыночным торговцем, либо цирковым зазывалой. С таким великолепным могучим голосом зарываться в деревне просто обидно — как по-вашему? В городе вы нашли бы лучшее применение.

— Я сам подумывал об этом, — признался Гоготало. — Да, попробую найти себе другое занятие; вот только бы голос вернуть!

Ну, смазал я ему гортань йодом, государи мои, прописал хлористый кальций и марганцовку для полосканья, ангиноль внутрь и компрессы на горло. После этого о Гоготале на Кракорке больше не было слышно. Он в самом деле куда-то перебрался и перестал народ пугать.

Случай с гавловицким водяным

— Был и у меня любопытный медицинский случай, — заговорил в свою очередь упицкий доктор. — У нас в Упе, за гавловицким мостом, в корнях верб и ольхи жил старик водяной. Звали его Иодгал Брючга, ворчун, страшилище, нелюдим; случалось, наводнение устраивал и даже детей топил во время купанья. Словом, его присутствие в реке никому радости не доставляло.

Как-то раз осенью приходит ко мне на прием старичок в зеленом фраке и с красным галстуком на шее; охает, чихает, кашляет, сморкается, вздыхает, потягивается, бормочет:

— Простудился я, дохтур, насморк схватил. Здесь ноет, тут колет, спину ломит, суставы выворачивает, кашлем всю грудь разбило, нос заложило так, что не продохнешь. Помогите, пожалуйста.

Выслушал я его и говорю:

— У вас ревматизм, дедушка; я дам вам вот эту мазь, то есть линиментум, чтоб вы знали; но это не все. Вам нужно быть в теплом, сухом помещении, понимаете?

— Понимаю, — проворчал старик. — Только на счет сухости и тепла, молодой господин, не выйдет.

— Почему же не выйдет? — спрашиваю.

— Да потому, господин дохтур, что я — гавчовицкий водяной, — отвечает дед. — Ну как же я так устрою, чтобы в воде сухо и тепло было? Ведь мне и нос-то вытирать водной гладью приходится. В воде сплю и водой накрываюсь. Только вот теперь, на старости лет, стал из мягкой воды постель себе стелить вместо твердой, чтобы не так жестко лежать было. А насчет сухости и тепла — трудно.

— Ничего не поделаешь, дедушка. В холодной воде с таким ревматизмом вам быть вредно. Старые кости тепла требуют. Сколько вам лет-то, господин водяной?

— Охо-хо, — забормотал старик. — Я ведь, господин дохтур, еще с языческих времен на свете живу. Выходит несколько тысяч лет, а то и побольше. Да, немало пожил!

— Вот видите, — сказал я. — В ваши годы, дедушка, вам бы поближе к печке. Постойте, мне пришла в голову мысль! Вы слышали о горячих ключах?

— Слыхал, как не слыхать, — проворчал водяной. — Да ведь здесь таких нету.

— Здесь нет, но есть в Теплице, в Пиштьянах, еще кое-где. Только глубоко под землей. И горячие ключи эти, имейте в виду, как будто нарочно созданы для больных ревматизмом старых водяных. Вы просто-напросто поселитесь в таком горячем источнике, как местный водяной, и заодно будете лечить свой ревматизм.

— Гм, гм, — промолвил дедушка в нерешительности. — А какие обязанности у водяного горячих ключей?

— Да не особенно сложные, — говорю. — Подавать все время горячую воду наверх, не позволяя ей остынуть. А излишек выпускать на земную поверхность. Вот и все.

— Это бы ничего, — проворчал гавловицкий водяной. — Что ж, поищу какой-нибудь такой ключ. Премного благодарен вам, господин дохтур.

И заковылял из кабинета. А на том месте, где стоял, лужицу оставил.

И представьте себе, коллеги, — гавловицкий водяной оказался настолько благоразумным, что последовал моему совету: поселился в одном из горячих источников Словакии и выкачивает из недр земли столько кипятку, что в этом месте непрерывно бьет теплый ключ. И в горячих водах его купаются ревматики, с большой для себя пользой. Они съезжаются туда лечиться со всего света.

Последуйте его примеру, господин Мадияш, — исполняйте все, что мы, врачи, вам советуем.

Случай с русалками

— У меня тоже был один интересный случай, — заговорил доктор из Горжичек. — Сплю я раз ночью как убитый, — вдруг слышу кто-то в окно стучит и зовет: «Доктор! Доктор!»

Открываю окно.

— В чем дело? — спрашиваю. — Я кому-нибудь понадобился?

— Да, — отвечает мне какой-то встревоженный, но приятный голос. — Иди! Иди, помоги!

— Кто это? — спрашиваю. — Кто меня зовет?

— Я, голос ночи, — послышалось из мрака. — Голос лунной ночи. Иди!

— Иду, иду, — ответил я, как во сне, и поспешно оделся.