Болотный кот - [14]

– Батюшка, может, в помощники его себе возьмешь? – спросила она отца… похоже, сговориться уже успели бабы.

– Хм… помощник, конечно, надобен, работы много, да к зиме надо посуду изготовить на продажу. Только его же учить сколько всему.

– Я хорошо учусь.

– Ладно, – кивнул он, – проверим. Забирать тебя от Навы все одно нужно, а ну как кто за настоями пожалует? А так у меня за тебя спросят если, скажу, что с ограбленного разбойниками каравана прибился в подмастерья.

– А откуда караваны? – спросил я.

– С берега Желтого озера… Вот так и будешь говорить, если спросят – что, мол, был в караване с охотниками, на вас напали и тебя… эм… О! Палицей шибанули, – он хохотнул, – голову отшибли, и ты не помнишь ничего толком, кто да откуда, бывает такое иногда… но не часто, обычно после палицы если выживают, то только на потеху людям или на горе родным. Но у тебя голова, видно, крепкая, вон как приложил меня.

– А в караване значит с охотниками? – уточнил я.

– Угу, – кивнул он, – ох! Надо же в болота вернуться, коту болотному клыки вырвать… это достойный трофей, Нава тебе амулет сделает… редкий охотник один на один с болотным котом выйдет. А другие клыки Дарина в городище свезет да продаст.

– И когда пойдем?

– Сейчас пойдем… и так уже много времени прошло, для того чтобы тушу обглодали, а может, и затянули ее уже в топи.

– Ну хорошо, идем, – согласился я.

– Я с вами! – встала из-за стола Дарина.

– Нет, – резко ответил отец.

– Батюшка…

– Все… – поднял ладонь и сделал суровое лицо Варас.

Дарина села на место и, громко выдохнув, отвернулась к окну.

– Собирайся.

– А что мне собираться, – ответил я и подошел к углу, где так и лежали мои вещи. Надел пояс с подсумками, за него топорик и повесил на плечо дробовик. – Я готов.

– Мы скоро, – сказал Варас и вышел на улицу.

На лодке мы перебрались на островок, где заканчивались мостки, Варас привязал лодку к одинокому дереву и внимательно посмотрел в сторону болот, поправив на поясе ножны.

– Нечасто ту т появляешься? – спрос ил я его.

– Нет, – хмуро ответил он и, подержавшись несколько секунд за амулет, висевший на шее, и что-то пробубнив себе под нос. – Идем… я впереди пойду, ты на пять шагов дальше, головой крути по сторонам и слушай.

– Что слушать?

– Всё!

До места дошли сравнительно быстро, обстановка вокруг, скажем так, не располагала к неспешным прогулкам. От туши почти ничего не осталось, зато мостки были словно выкрашены бурой краской, и к болотному смраду добавился запах трупной гнили.

– На, клыки выломай, – протянул мне Варас кузнечные щипцы, – а я погляжу пока кругом.

Я взял щипцы и присел над объеденным черепом, достав нож, вставил его между челюстями с рядами огромных и острых зубов и, повернув клинок, немного разжал челюсти. В это время не так далеко от нас, где-то в камыше взвыла какая-то тварь, нехорошо так взвыла, будто позвала кого-то.

– Никитин, поторопись, – пытаясь говорить спокойно, сказал Варас.

– На, забери свои пассатижи, – сказал я, отдав ему щипцы, и вытащил топорик. Ухватившись за одно оставшееся ухо твари, я несколько раз рубанул по шейным позвонкам, отделив голову от туши. – Все, идем.

– Ну тоже правильно, – кивнул Варас, – пошли… и назад посматривай.

Сопровождаемые «задорным» завыванием на разные голоса всякой болотной живности, мы быстрым шагом… почти трусцой вернулись на островок к лодке.

– Поганое место, и зверье тут поганое… лезь в лодку! – скомандовал Варас.

Трех «гиен» мы заметили на островке, когда отплыли метров на десять.

– Я как чувствовал, что за нами идут… нет, – покачал головой Варас, – с тремя бы не совладали. Они ведь слепые, но нюх такой, что на пару сотен шагов добычу чуют, а лапой махнет, и голову враз с плеч когтями снимет.

– Слепые? Нюх? – переспросил я, и холодок пробежал по спине… Я представил, как меня «снюхала» насмерть вот такая тварь в кустах, когда я лежал без сознания.

– Что, Никитин, исподнее-то сухое? – спросил Варас. – Что-то ты побелел.

– Сухое… Дай щипцы.

Выломав четыре десятисантиметровых желтых клыка, я собрался было сбросить череп в воду.

– Не надо, оставь… На ворота повешу, я по ночам буду лучину внутри ставить, – хохотнул Варас, – чтобы не шлялись всякие.

– Шутник, – ответил я и бросил череп на дно лодки.

– И вправду болотный кот, – с детским восторгом сказала встречающая нас у мостков Дарина, когда я вылез из лодки. – Никитин, покажи клыки.

– Вот, – я достал из подсумка клык и протянул ей.

– Подари…

– Дарина! – одернул ее отец.

– Пусть берет, – сказал я, – Чернава и ей, может, амулет сделает.

В ответ Варас только сурово посмотрел на дочь, покачал головой, и показал свой кулачище.

– Батюшка… Никитин сам, – не решаясь взять клык, сказала она.

– Бери, – подмигнул я ей.

Она резко цапнула его и побежала к дому Чернавы.

– Ладно, идем дымом подышим да будешь собираться… Вещи все свои забирай, чтобы у Чернавы в доме ничего не оставалось, у меня спрячем.

Уложив в рюкзак все свои вещи, я вынес его во двор, присел на бревно рядом с курящим свою чудную трубку Варасом и тоже закурил.

– Я через два дня приплыву к вам, – сказала Чернава и помахала рукой, когда мы втроем погрузились в лодку, и Варас оттолкнулся веслом от мостков, – амулеты привезу и настой Никитину.