Болонская кадриль. Очаровательная идиотка. Последняя сволочь - [6]

Наиболее трагичны, пожалуй, романы и повести, действие которых развивается в Испании. Это, прежде всего, «Вы помните Пако?», «Оле, тореро!» и сборник «Заупокойная по цыгану». Однако, несмотря на то что первый из этих романов получил Гран При, лучшим из них мне представляется «Оле, тореро!».

Как и другие «испанские» романы Эксбрайя, «Оле, тореро!» — история сильных страстей. Правда, здесь сталкиваются не только, вернее, не столько любовь и долг, сколько верность и измена. Последняя становится источником целой серии на первый взгляд немотивированных убийств. Атмосфера иссушающего зноя, безжалостная четкость контуров, с большой художественной силой переданные автором, рождают предчувствие трагедии, готовя нас к восприятию мира, где с одинаковым исступлением любят и ненавидят, сражаются с быком и мстят.

Особый, напряженный драматизм придает рассказу то, что он ведется от первого лица — как исповедь перед неизбежной, неотвратимой смертью. Эстебан Рохилла, как и большинство любимых героев Эксбрайя, — человек наивный и простодушный, а потому надеется, что, покончив с ним, убийца непременно прочтет рукопись и, быть может, образумится, пожалеет о содеянном. Отсюда необычайная страстность, убедительность интонации. Предательство любимой девушки помешало дону Эстебану добиться успеха на арене и стать великим матадором. В сущности, он тореро-неудачник, но все же не привык отступать перед смертью, и эта исповедь — его последний бой.

Несколько особняком в творчестве Эксбрайя стоят криминальные романы, т. е. те, где личность преступника известна заранее. Это в первую очередь «Лгуньи» и «Гнев Бартолеми». В обоих романах герои, разочаровавшись в официальном правосудии и не надеясь на поддержку властей, решили воздать преступникам по заслугам, не прибегая к посторонней помощи. В романе «Лгуньи» мы с неослабевающим интересом наблюдаем за развитием корсиканской вендетты, объявленной пятью немощными старухами шайке убийц.

В «Гневе Бартолеми» оскорбленные неправедным решением суда рыбаки ополчаются против одного из самых опасных каидов города, его подручного (непосредственного виновника трагедии) и продажного адвоката, подкупившего лжесвидетелей, которые и ввели в заблуждение присяжных. Особенно потрясает в романе то, что, мстя за гибель молодой женщины, убитой пьяным бандитом в день свадьбы, и за поруганную честь всей деревни, рыбаки ни разу не нарушают закона.

Оба романа — одни из самых ярких книг Эксбрайя.

Страшные и бесконечно грустные психологические драмы представляют собой своего рода контраст криминально-авантюрным комедиям и пародиям, но контраст этот довольно обманчив. Просто Эксбрайя в разных ракурсах решает одну и ту же проблему, доказывая, что любая попытка сыграть на человеческих чувствах, использовать во зло лучшее, что есть в человеке, не может в конечном счете не обернуться жизненным крушением.

Действие романов и повестей Эксбрайя разворачивается едва ли не во всех уголках света: в Англии («Мы еще увидимся, детка…», «Очаровательная идиотка»), в Шотландии (весь цикл о приключениях Иможен Мак-Картри), в Ирландии («Синяки и шишки»), в Италии («Вы любите пиццу?», «Девушки из Фолинаццаро», романы о «подвигах» Ромео Тарчинини), во Франции («Овернские влюбленные», «Лгуньи», «Дамы из Крёзо» и др.), в Испании («Вы помните Пако?», «Оле, тореро!»), в Америке («Последняя сволочь», «Кьянти и кока-кола» и др.), в Польше («Над Закопане сгущаются тучи»), в Швейцарии («Этот дурень Людовик»), в Австрии («Ведите себя прилично, Арчибальд!») и даже в России («Ленинградские влюбленные»), причем очень часто место действия меняется и герои весьма непринужденно путешествуют из страны в страну.

Человеку, никогда не бывавшему за границей, довольно сложно судить, насколько точно писатель воссоздает атмосферу и реалии городов, где разворачиваются события его романов. Но впечатление от его книг остается, как от настоящих путешествий. Где бы ни оказывались герои, писателю всякий раз удается «втянуть» нас в свой мир, сделать не только читателями, но и зрителями. Тут, я думаю, сказывается глубинная связь Эксбрайя с кинематографом. Сюжет развивается на редкость динамично, «кадры» сменяют друг друга очень естественно, а «камера» умело чередует крупные и средние планы.

Описаний у Эксбрайя мало, но все же достаточно, чтобы создать потрясающий «эффект присутствия». Острый глаз опытного журналиста и киношника мгновенно подмечает множество то смешных, то трогательных, то просто характерных бытовых подробностей, и — о чудо! — книги оживают, унося нас в чужие, незнакомые края. Западный читатель, наверное, испытывает радость узнавания, а мы, конечно же, не можем не почувствовать особой благодарности к человеку, без всякой визы подарившему нам увлекательное турне за пределы взбаламученного кипением политических страстей Отечества.

Так, в романе «Вы любите пиццу?» Эксбрайя дарит нам Неаполь, показывая его глазами влюбленной девушки — очаровательной мисс Одри Фаррингтон, специалиста по итальянскому Возрождению. Вместе с ней мы открываем для себя своеобразие старого города, яркие краски и неумолчный гомон южной толпы, множество уютных маленьких кабачков, где подают легкое и вкусное виноградное вино, красоту Неаполитанского залива и чарующую прелесть острова Капри, где так замечательно жилось изобретателю метода социалистического реализма (о чем, впрочем, в романе нет ни слова)… Как и Одри, мы знакомимся с приветливыми улыбчивыми людьми и невольно проникаемся мыслью, что, может быть, в жизни действительно нет ничего важнее любви, причем не только романтической, возвышенной, но и самой обыкновенной, чисто бытовой симпатии к ближнему просто потому, что он наш сосед и частенько мучается теми же проблемами… Любовь, вне всякого сомнения, — главная тема романов Эксбрайя, и не только потому, что важнейшее место в них занимает любовная интрига, но и на внетекстовом уровне — как отношение писателя к жизни, к каждому человеческому существу, к нам с вами, читатель.