Болид - [62]

Нет нужды говорить, что мистер Форсайт с Омикроном, доктор Хадлсон и Фрэнсис Гордон заняли свои каюты на «Мозике», но следует непременно отметить, что миссис Аркадия Уокер взошла на борт того же корабля, и то же сделал мистер Сет Стенфорт. Поскольку мистер Шакк воспользовался услугами датского судна, отправлявшегося прямиком в Копенгаген, его каюта оказалась свободной, и ее предоставили в распоряжение пассажирки, стремившейся вернуться в Америку самым коротким путем.

Переход через Денисов пролив оказался не слишком трудным даже для тех, кто не был закален в борьбе с морской болезнью. Следуя вдоль гренландского побережья, «Мозик» был хорошо защищен от волн, накатывавших со стороны океана, и вечером 15 августа его пассажиры, счастливо избежав серьезных испытаний, увидели за кормой своего корабля мыс Фарвель.

Но с этого момента бортовая и килевая качка поспешила найти себе новые жертвы, и многие пожалели, что пустились в столь бесполезное и трудное путешествие с единственной целью — удовлетворить свое любопытство.

Мистера Дина Форсайта и мистера Хадлсона опять объединило общее несчастье — ужасающие приступы тошноты, и Фрэнсис Гордон не оставлял своими заботами ни того, ни другого.

Что касается мистера Сета Стенфорта и миссис Аркадии Уокер, то они, привыкнув к долгим переходам, не были подвержены никаким болезням и проводили время в приятных беседах. Говорили они о прошлом или о будущем? Фрэнсис Гордон, часто присоединяясь к их разговорам, мог заметить, что между двумя бывшими супругами, разлученными разводом, по-прежнему существует взаимная симпатия.

Первому семафору, который появился перед «Мозиком» на американском побережье, корабль послал информацию и о своем скором возвращении, и о том, чем окончилась история, произошедшая в северных морях.

Итак, именно с этого парохода пришла первая новость о метеоре, о его падении на остров Упернавик и погружении в глубины моря Баффина.[185]

Новость распространилась с необычайной скоростью: в течение нескольких часов телеграфные провода и кабели разослали ее по всем уголкам Старого и Нового Света. При известии о плачевном — чтобы не сказать несколько смехотворном — конце болида, который столь долго возбуждал человеческое любопытство и алчность, волнение достигло высшей точки. Вероятно, будет преувеличением говорить об общественном трауре, но в Америке только непочтительная уэйстонская «Панч» смеялась над таким метеорологическим разочарованием.

Двадцать седьмого августа, после перехода, к великому неудовольствию большинства пассажиров, часто осложняемого восточными ветрами, «Мозик» бросил якорь в порту Чарлстона.

Южную Каролину от Виргинии отделяет не слишком значительное расстояние. К тому же в Соединенных Штатах достаточно железных дорог. И поэтому на следующий день, 28 августа, мистер Дин Форсайт и Омикрон, с одной стороны, и мистер Стэнли Хадлсон — с другой, возвратились: первые — в башню на Элизабет-стрит, второй — в донжон на Моррис-стрит.

Их ждали с тех пор, как американский семафор сообщил о скором прибытии «Мозика». Миссис Хадлсон и две ее дочери находились на вокзале Уэйстона, когда три путешественника вышли из чарлстонского поезда. Можно представить, как те были тронуты оказанным им приемом. Ни мистер Форсайт, ни доктор Хадлсон не выказали удивления, когда Фрэнсис Гордон сжал в объятиях свою невесту, которая наконец станет его женой, и когда сердечно поцеловал миссис Хадлсон. Что же касается легкомысленной мисс Лу, то она бросилась на шею мистеру Дину Форсайту со словами:

— Ну, теперь всё закончилось, ведь правда же?

Действительно, всё закончилось. Как любили говорить латиняне на своем родном языке: «Sublata causa, tollitur effectus» — нет причины, нет последствий. Именно это обстоятельство и отметили местные газеты, включая «Панч», которая опубликовала очаровательную, полную юмора статью о возвращении бывших соперников.

Нам осталось упомянуть о том, что 5 сентября по всему виргинскому городку разнеслись звонкие переливы колоколов церкви Святого Андрея. В присутствии многочисленного общества, в том числе родственников и друзей обоих семейств, уважаемых жителей города, после стольких перипетий, вызванных появлением на земном горизонте неправдоподобного метеора, преподобный О’Гарт совершил обряд венчания Фрэнсиса Гордона и Дженни Хадлсон.

Можно не сомневаться, что на церемонии присутствовали взволнованная добрейшая Митс и мисс Лу, очаровательная в своем прекрасном платье, готовом два месяца тому назад.

Впрочем, если для семейств Форсайт и Хадлсон дело приняло счастливый оборот, то не менее счастливо оно закончилось и для мистера Сета Стенфорта с миссис Аркадией Уокер.

На этот раз они прибыли к дому судьи Прота не верхом и не друг за другом. Нет, они пришли под руку. Когда магистрат исполнил свои обязанности, вновь поженив бывших супругов, которых развод разлучил несколько недель назад, он галантно им поклонился.

— Спасибо, мистер Прот, — сказала миссис Стенфорт.

— И прощайте, — добавил мистер Сет Стенфорт.

Когда досточтимый философ оказался наедине со старой служанкой, он, прежде чем выйти в сад, заметил: