Болезнь, или Современные женщины - [2]

Шрифт
Интервал

Хайдклиф. Конечно, потому что ты — моя будущая невеста. Следовательно, где я, там и ты. Вот как. Таким образом я избавляю тебя от длительных поисков. Здравствуй. Я приношу тебе пользу. И твоя голова тоже приносит тебе пользу.

Эмили. Счастье там, где тебя нет.

Хайдклиф. О тебя задирается корень ногтя. Гнойный червеобразный отросток, нарушающий комфорт моего чувства. Жаль! А то бы чувство было как в уютном винном погребке. Добро пожаловать. Я очень люблю оперировать, даже слишком! Это ужасно. Эмили, твое женское недомогание наконец-то наступило?

Эмили. Нет ни зубной боли, ни боли внизу живота. Спасибо, хорошо. Что есть человек, все время спрашивает он. Чего он хочет? Ты захватил этот кусок земли, поэтому мне сюда нельзя. Уходи! Пожалуйста, не останавливайся! Я — не гниль. Я пунктуально плачу кредит. В офисе.

Хайдклиф. Мне было видение о тебе — как стоматологу и гинекологу. Я молюсь Богу. Пожалуйста, давай обручимся. Теперь мы обручены. Что ты говоришь? Свобода — это ошибка в становлении географической науки. Вообще, ты волнуешь меня так сильно, как может волновать только ребенок.

Эмили. Я касаюсь тебя. Я не трогаю тебя. Я затачиваю карандаш. Других трогают поля зерновых. Обращусь ли я вскоре против тебя? Отобрать кусок у животного — так далеко я не зайду. Я — природа, поэтому часто напоминаю об искусстве.

Хайдклиф. Не питай иллюзий по поводу моей верности. Ты лежишь передо мной, излучая свет. Ты могла бы сдвинуть круг людей, сидящих вокруг костра и исполняющих музыку в стиле кантри. Моя любовь знает свои границы. Нечто увиденное мной рождает странные воспоминания. Я не могу сообразить, что. Эмили, ты — женщина, в этом твое преимущество. Не злоупотребляй им!

Эмили. Пожалуйста, сейчас время должно остановиться из-за любви. Спасибо.

Хайдклиф. Тебя ни с чем нельзя сравнить. Ты — осколок зеркала, ржавый гвоздь, который может убить, путешествие на два лица в столицу на выходные. У тебя есть круг задач. Ты — вокруг меня. Линия, которую я черчу как циркуль. Я оставляю тебе сувенир на память обо мне. Пожалуйста-пожалуйста. Ты не мертва. Когда ты умрешь, я буду скорбеть в своей квартире.

Эмили. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими профессиональными услугами, мой будущий муж! Главное — интонация. Большое спасибо.

Хайдклиф. Я полагаю, мне нужно воспользоваться твоими исключительно приватными услугами, Эмили. Большое спасибо. Ты застрянешь в моей памяти, как высокий каштан. У меня есть предпочтения и предубеждения. Это свойственно человеку. Я настаиваю на этом.

Эмили. Я есмь начало и конец. И в промежутках я тоже часто появляюсь. (Она смеется, видны зубы вампира.)

Хайдклиф. Я скажу тебе сейчас нечто такое, что не говорил еще ни одной женщине, только по телевизору: «Я люблю тебя, Эмили». Боже мой, какой я сильнопотент!

Эмили. Я остаюсь тебе верной по причине. В это мгновение я добровольно сажусь в это удобное, гостеприимное кресло. Я была здесь уже много раз, когда этот дом был лугом под ногами людей. Я умещаюсь здесь. Чудо! Я — нечто иное, но тоже существую. К этому ты должен привыкнуть. Большое спасибо, что ты меня выслушал. (Неловко пытается усесться в гинекологическом кресле, все время падает.)

Хайдклиф. Ты кажешься мне знакомой. Возможно, потому, что мы обручены.

Эмили. Это кресло — как деревня, которая меня не выносит. Я же, напротив, уже много лет смотрю на эту вересковую пустошь и хорошо ее знаю. С одинаковым успехом я могла бы быть здесь или еще где-нибудь. Это разрушает мне мозг.

Хайдклиф. Подходящую одежду, быстро! Я иду заниматься спортом. В поезде, в самолете я смеюсь людям в лицо. Проблем с деньгами у меня нет. С гостями мне всегда везет. Один приходит. Один не приходит. У меня есть лицо, я им ем.

Эмили. Я отправляюсь биться лбом о камни пирамиды. (Просто исчезает.)

Как вы это сделаете, господин председатель, мне все равно. Но вы должны сделать это. При помощи погружения, зеркала, подъема наверх и т. п. Как пожелаете. Хайдклиф продолжает говорить, как если бы Эмили все еще была здесь.

Хайдклиф. Ну, в этом я уж точно не виноват. Никто в нашем цеху не сможет меня в этом упрекнуть. Я уделяю тебе внимание. Я спрашиваю, где здесь можно припарковаться, не уплатив штрафа. Я — это я. Движение! Если захочу — быстрое, если захочу — медленное. Великолепно. Во многих местах моего тела есть суставы, с их помощью я поднимаю тяжести — руки и ноги. Чудесно. Пожалуйста, предскажите мне погоду. В этой женщине может читать, кто захочет. Эмили, для меня ты загадка. В жизни ты не отличаешься аккуратностью, только в работе. Ты — медсестра. Другие — социальные работницы в туфлях без каблука. Они исповедуют евангелическую религию и вынуждены отказываться от того, что стало им дорого. Сестричка пластырь клеит, а потом ее имеют. Она должна говорить: «До свидания» несоразмерно часто. Клиент уходит. У него в висках шум воды. Пусть пациент спокойно продолжает жить! Ты — седьмое небо для того, кто способен это выдержать. Ты помогаешь и любишь. Твоя служба общественно полезна. Хорошо бы придумать букву или число, чтобы называть тебя в краткой форме — не хочу напрягаться. Ты позволишь мне сделать твою краткую версию? Я хочу разводить тебя в аквариуме. Ведь ты не против? Большое спасибо. Мне не надо ходить к другой, потому что ты такая же, как остальные.


Еще от автора Эльфрида Елинек
Пианистка

Классическая музыка... Что интуитивно отталкивает все больше людей от этого искусства, еще вчера признававшегося божественным? Знаменитая австрийская писательница Эльфрида Елинек как в микроскоп рассматривает варианты ответа на этот вопрос и приходит к неутешительным выводам: утонченная музыкальная культура произрастает подчас из тех же психологических аномалий, маний и фобий, что и здоровое тихое помешательство пошлейшего обывателя.Обманывать любимую мамочку, чтобы в выходной день отправляться не в гости, а на чудесную прогулку по окрестностям — в поисках трахающихся парочек, от наблюдения за которыми пианистка Эрика Кохут получает свой главный кайф, — вот она, жизнь.


Любовницы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дикость. О! Дикая природа! Берегись!

Новое для русскоязычного читателя произведение нобелевского лауреата Эльфриды Елинек, автора романов «Пианистка» и «Алчность», которые буквально взбудоражили мир.При первой встрече с Елинек — содрогаешься, потом — этой встречи ждешь, и наконец тебе становится просто необходимо услышать ее жесткий, но справедливый приговор. Елинек буквально препарирует нашу действительность, и делает это столь изощренно, что вынуждает признать то, чего так бы хотелось не замечать.Вовсе не сама природа и ее совершенство стали темой этой книги, а те "деловые люди", которые уничтожают природу ради своей выгоды.


Михаэль. Книга для инфантильных мальчиков и девочек

Это раннее произведение (1972) нобелевского лауреата 2004 года Эльфриды Елинек позволяет проследить творческие метаморфозы автора, уже знакомого русскоязычному читателю по романам «Пианистка», «Алчность», «Дети мёртвых».


Перед закрытой дверью

Эльфрида Елинек, лауреат Нобелевской премии по литературе 2004 года, автор романов «Пианистка», «Похоть», «Любовницы», на сегодняшний день — самая знаменитая писательница не только Австрии, но и всей Европы.«Перед закрытой дверью» — роман о старшеклассниках, ищущих свое место в обществе, обретающем первые признаки благополучия, — в Австрии, недавно расставшейся с нацизмом и с советской оккупацией.Как провести остаток школьных лет, чтобы было что вспомнить на склоне жизни? Как выделиться среди одноклассников и справиться с завистью к более обеспеченным сверстникам? Что делать, когда в доме родителей становится нечем дышать? — Под пером Э.


Гора мертвецов

Эльфрида Елинек обладает острым и оригинальным образным мышлением. В «Горе мертвецов» ее пронзительный взгляд проникает сквозь мирные картины природы и общения человека с ней, — например, в качестве туриста-горнолыжника, — в темные зоны европейской истории и бездны человеческой психики. Ее метафоры будоражат, будят воображение, завлекают читателя в захватывающую игру.