Болевой порог - [3]

Тебе еще туда идти…

Простись, махнув рукой небрежно.

А я на точке нулевой:

Я – есть, и нет меня на свете.

Я – тень от грусти мировой,

Тебе я не всегда заметен.

Но я живу, и я дышу,

Хотя и по другим законам

Тебе неведомым. Пишу,

Гуляя по пустынным склонам.

Пока в миру идут дела,

В которых вы все суетитесь,

Меня окутывает мгла,

А вы так мило веселитесь…

«И какое мне дело…»

И какое мне дело,

Что за музыку слышит душа?

Утомленное тело,

Прислонилось к стене, чуть дыша.

Жизнь отравлена ядом,

Выносить ее нет больше сил.

И невидящим взглядом

Провожаю все то, что любил.

Я бегу от эпохи,

Что так ценит измены и ложь.

Слышу тяжкие вздохи

Тех, кто вечность меняет на грош.

Нет талантов, поклонниц,

Только дней беспробудная муть,

Одиноких бессонниц

Непроглядная, тихая жуть.

Прикасаюсь я к музе,

Чтоб легко описать весь дурдом…

И потоки иллюзий

Разбиваю холодным умом.

«Не выживешь в безумном этом мире…»

Не выживешь в безумном этом мире,

А все равно

Ты столько лет у черта на квартире –

Глядишь в окно.

А там, на улице, всегда все те же

Слышны шаги.

Приход судьбы, как видно неизбежен –

Вы с ней враги.

Ты прыгаешь и в пропасти, и в бездны,

Но жив пока.

Тебя находит снова век железный

И жжет строка.

Ты превращаешь времена лихие,

Всю их волну…

В отточенные, легкие стихи и,

Идешь ко дну.

РАЗМЕН

Он верил, что смерть – это жутко.

Старался не думать о ней.

Какая жестокая шутка,

Что время стучит все сильней

В виски, выделяя седины

В когда-то густых волосах,

Обиды застывшие льдины

Оставив в холодных глазах.

И счастье, что было так близко

Разломано болью измен.

А что же досталось взамен?..

Все то, что банально и низко –

Жизнь просто ушла на размен…

«От общенья лишь опустошенность…»

От общенья лишь опустошенность –

Хорошо, что ничего не ждешь.

Только нарастает отчужденность,

Презирая хамство, лесть и ложь.

Как слова ни крутишь: так иль эдак,

Смысл едва ль проглянет между них.

Разговор «на равных» очень редок –

Больше все о «прелестях» земных.

От которых некуда деваться,

Кроме тишины ночных путей,

На которых можно укрываться

От «блаженной» глупости гостей.

«Продираешься сквозь снов периферию…»

Продираешься сквозь снов периферию,

Через боль, а также через эйфорию.

Наблюдая неизбежности изломы,

Повторяя каждый миг: Зачем мы? Кто мы?

И опять стремишься к звездам, как когда-то,

И, смеясь, проходишь точку невозврата.

Где судьба легко твои шальные грезы,

Обращает в трансцендентные угрозы.

Хоть отчаянья все больше в мире этом,

Ты порой еще любуешься рассветом.

И, как встарь, твои таинственные дали

Накрывает тень классической печали.

«Прошло великое над нами…»

Прошло великое над нами

И стало памятью для нас.

А вы, погнавшись за деньгами,

Всё предали, в который раз.

Но счастье оказалось ложью

Для большинства и мрёт оно,

Скитается по бездорожью

Страны, которой нет давно.

Как вы беспомощны и жалки –

Эпохи пленники больной…

А мы храним исток родной

И не вступаем в перепалки

С безумством подлости земной.

«Земля в дорогу уже готова…»

Земля в дорогу уже готова,

По горсти бросьте и отойдите.

Вот только вслед здесь не надо слова.

Прошу, молчите, совсем молчите.

И всё забудьте, когда что было…

И облик странный сотрите тоже.

Ведь всё промчалось и в ночь уплыло,

Чего уж больше, куда уж строже.

А впрочем, после – за рюмкой водки,

Судите строго: «поэт, задира»…

И спорьте больше – дерите глотки,

Пусть между вами не будет мира.

«Из печалей сочиняются стихи…»

Из печалей сочиняются стихи,

Из тоски по невозвратным вечерам,

Тем, которые особенно глухи,

Тем, что души отдают во власть ветрам.

Из ошибок составляются стихи,

Да из бреда дальней памяти и слов.

Безразлично все: надежды и грехи,

Мрак укроет мир холодным слоем снов.

Что приснится – не узнаешь ни за что.

Одиночества коварные штрихи

Все зовут куда-то, заполночь…В ничто?

Из него всплывают разные стихи…

Впрочем, в этом мире много чепухи,

Про которую тебе не стоит знать…

Сочиняются опасные стихи,

Лучше сразу их забыть-не вспоминать.

МЫСЛИ ВСЛУХ

Моя «загробная» строфа

Вас больше не побеспокоит,

Ведь право же читать не стоит

Такое, если жизнь «лафа».

Прошу прощенья за жаргон,

Который вырвался невольно…

Нам всем порой бывает больно,

А сердце рвется на обгон

Той жизни, где одни грехи,

Воспоминанья, что жестоки,

Зачем же Вам все эти строки –

Мои «загробные» стихи…

«В напряженье – неопределенность…»

В напряженье – неопределенность –

Давит осознанье пустоты.

Точно несчастливая влюбленность

В тонкие, точеные черты.

Всякий раз, как вижу в полумраке

Сотканное звездами лицо,

Вспоминаю дней минувших знаки,

Допиваю горькое винцо.

Снов, надежд и ледяных туманов

Пью сполна холодное питье.

Понимаю поздно и рано

То, что все на свете не мое.

То, что все – игра воображенья…

Тень, которой не могу помочь.

Лунных лет незримое движенье –

Мой уход в космическую ночь.

«Тому, кто меняет маски…»

Тому, кто меняет маски –

Не нужно лица.

Ты чувствуешь боль,

Но вот только свою – не чужую…

И жизнь непохожа на сказки,

А смерть до конца

Заставит сыграть эту роль,

Очевидно, «большую».

Больное сознание силится

Вспомнить себя.

Но вдребезги, в клочья

Душа разлетелась, на части.

Вот что это выльется?

Ты (никого не любя)

Надеешься спрятаться ночью –

Не все в твоей власти.

Судьба разыграла жестоко

Предельный гамбит…

Раз, взяв себе маски, –